Купол раздора

Паша приходил на собрания, которые обычно происходили в квартирах его новых друзей, но чаще всего все встречались у Макса. Самый талантливый в своем деле, хороший оратор, крайне коммуникабельный и сообразительный. Его друг, годами находясь в подполье, оставался не рассекреченным, вербовал новых людей и имел прямую связь с «Севером». Все распоряжения поступали от Максима, но он был не рядовым эффективным работником, а настоящим идеологом, зачастую сам выступал автором инициатив движения. Надо сказать, что именно проповедники, подобные Максу, двигают нашим миром. Но гениальные ораторы — это и Сократ со Стивом Джобсом, и Гитлер с Геббельсом. Разница в результате их труда же колоссальна. Если в руках такого невероятного по мощи инструмента, как слово оказывается судьба человечества, а сознание говорящего извращено, происходит катастрофа.

Внезапно в одном из переулков возникла суматоха. Толпа озиралась на несколько белых внедорожников, какой-то невиданной модели. Кортеж двигался по направлению к Кремлю. Павел нервно взглянул на Веру; он подозревал, что этот визит может означать перемены в будущем его страны…

В кабинете у Градова в коричневом хрустящем кожаном кресле сидел посол Мэтлок. Он с недовольным видом резко вдруг открыл окно и запустил теплый летний воздух в эти залы. Достал сигарету, закурил и медленно начал свою речь:

— Алексей, мы с Вами накануне говорили о приезде ОБС в ваши края. И вот они уже должны быть тут. Помните, что я говорил Вам? Вы помните инструкции?! Мое начальство будет недовольно, если что-то пойдет не так… Пройдемся еще раз по всем пунктам. Ваши люди в гражданском должны подойти к комиссии и поговорить с ними. Их будут снимать на камеры. Через десять минут дайте команду. Во-вторых, на Театральной в 12:00 группа должна выйти на митинг, проконтролируйте. Я надеюсь, милиция уже на позициях? Я сейчас отъеду, пообедаю и буду там четко ко времени, а Вы пока сидите тут. Постановка несложная, должно получиться. Я ухожу. Вы мне надоели своим скучным видом.

Мэтлок не стал ждать ответа президента и молча ушел, предварительно затушив бычок сигареты о подоконник. Звенящая тишина повисла в воздухе. Градов прокручивал в голове план. Затем президент позвал заместителя и приказал, чуть ли не крича, отыгрываясь за извечное унижение от посла, чтобы все группы выходили на позиции и следили за временем.

Наконец, к Кремлю подъехали несколько бронированных белоснежных джипов. Делегация вышла, среди них были и журналисты. Толпа отправилась сначала на Красную площадь, ведь это такое популярное место у туристов, особенно — иностранных. Фотографировали Васильевский собор, обсуждали мавзолей. Купола храма блестели на солнце, и сейчас это величественное яркое строение выделялось на фоне города как никогда. Он уцелел и при большевиках, остался и сейчас, его фасады даже поддерживались в сносном состоянии, потому что ну очень нравился этот храм Алексею Градову.

Когда-то рядом с ним стоял памятник Минину и Пожарскому, но еще в конце 90-ых его под шумок убрали в запасники Кремля. Ведь у людей, гуляющих здесь, лишний раз невольно бы возникал вопрос, почему тогда, 400 лет назад, эти люди спасли Москву, их государство от польских интервентов, заседавших здесь же в кремле, а сейчас мы снова под игом иноземцев? Только на троне не польский принц, а русский президент, но ничего от этого сильно не меняется. Параллель просится и между боярами новыми и старыми.

В далекое и мрачное Смутное время польские захватчики с Лжедмитрием I захватили власть. Позже его сменил Шуйский, но бояре, стремясь оставаться у власти и не терять капиталы, решили заручиться внешней поддержкой, воспользовавшись распрями в собственном государстве. На трон приглашен 15-летний принц Сигизмунд III, ему присягнули на верность элиты, народ безмолвствовал. Однако для новой власти русские были лишь северными дикарями. В московских храмах польские солдаты начали снимать ризы, украшения и убранства из драгоценных камней и жемчуга. Заграничные дорогие гости быстро богатели, а влиятельное Московское государство оказалось в окончательном упадке, фактически прекратив свое существование в нынешнем бессилии. Минин и Пожарский осадили Кремль, а иностранцы от голода стали есть все, что было. Даже вываривали найденные пергаменты, получая из этого растительный компонент. За кремлевскими стенами находились и наши граждане, которых взяли в заложники. Началось людоедство, и как писал потом вражеский полковник Будзило, присутствовавший в те дни в Кремле, «господа питались слугами».