Купол раздора

В два часа дня поезд пронесся через мост, и снизив скорость, приближался тихонько к этому зданию. Наконец, локомотив и несколько вагонов оказались внутри. Железная дверь начала шумно раскрываться, проход в подземный тоннель открыт. Неизвестно, что там внутри их ждет. Один из рабочих был отправлен, чтобы подойти к локомотиву. Он подошел и стал кричать машинисту: «У нас тут поставка, вон коробки стоят! Сказали погрузить! Что значит не сегодня погрузка? Мне сказали доставить, я доставил! Глуши мотор!»

Машинист громко ругался в окошко матом и жестикуляцией давал понять, что это все ерунда какая-то, мягко говоря. Вот локомотив стих, и из первого вагона, железные двери которого с грохотом распахнулись, выскочило несколько вооруженных людей в черной форме со странными шевронами на рукавах. Они стали оглядываться, один из них пошел к выходу и аккуратно осмотрелся. Часовые стояли на вышках, все было тихо. Жестом дал команду остальным.

Один из этих черных парней в балаклаве подошел к рабочему, взял его за шиворот и на ломаном русском языке, с сильным акцентом стал ругаться:
— Ти кто? Какой черта тут происходит? Сегодня вторник. Какая поставка, вы, идиоты, совсем время потеряли в свой дыре, а? Я тебя лично застрелю!

В этот момент партизаны, понимая, что могут потерять драгоценные секунды, ринулись в бой. У них была фора, поэтому несколько иностранных бойцов были застрелены сразу. Машинист стал судорожно шевелиться в кабине, чтобы двинуть состав вперед. К нему подбежал один из людей Трофима и, угрожая дулом автомата, требовал поднять руки.

Тот резко вытащил пистолет и выстрелил в парня с автоматом. Тут же из бойницы первого вагона последовала стрельба. Трофим очередью застрелил машиниста, открыл ответный огонь по вагону. Кто-то из партизан тут же упал на землю, другие заняли позиции за ящиками.

Трофим перекатами приблизился к вагону и прижался к металлу, на принятие решения было несколько секунд. Он тут же засунул — не бросил, иначе бы не попал в узкую бойницу — гранату внутрь. Шумный взрыв покачнул бронированный вагон, изнутри повалил дым. Наконец, все стихло.

Непонятно было, есть ли в других вагонах еще военные? Как быстро их руководство узнает обо всем и примет меры? Командир оглянулся: пара убитых, один раненный. Распорядился, чтобы один из его людей побежал за помощью и врачом. В голове его была куча мыслей, но ничего толкового так быстро придумать не получалось. Остальные его напарники побежали вдоль состава осматривать поезд. Трофим пытался попасть внутрь локомотива, но дверь была заперта, а стекло оказалось бронированным, и тот факт, что он через маленькое слегка приоткрытое окошко смог попасть в лоб машинисту, казался чудом. Тут же прибежала подмога около тридцати человек.

Трофим скомандовал:

— Поезд взят! Найдутся среди вас те смельчаки, которые сядут в него и отправятся в тоннель, который больше похож на врата в ад?

Но тут его речь была прервана — ворота стали с шумом закрываться:

— Какого черта! Остановите их, вставьте что-то тяжелое между дверей!

Но было поздно. Они остались стоять здесь, как и два часа назад, только рядом были поезд и двое их убитых товарищей, а противник, видимо, уже все знал. Скоро информацию получит и Москва. Надо готовиться. Через несколько минут другой точно такой же состав с вагонами должен был выехать из туннеля и устремиться в грудь России за своим уловом. Но это рейс отменен.

— По позициям, все! Живо! — закричали командиры.

Толпа ринулась из здания. Лишь несколько часовых были оставлены у ворот, тут же установлен пулемет, чтобы в случае чего горячо встретить противника из тоннеля. И пока в городе партизаны и вооружившиеся горожане бегали за командирами, занимая позиции, во всей стране, а точнее, в кабинетах высшего начальства Москвы, в посольстве и на базе «Псков» царил хаос. Механизм был запущен. Пошел обратный отсчет.

Москва

"Симпатия — это когда нравится внешность, влюблённость — когда нравится внешность и характер, а любовь — это когда нравятся даже недостатки."

Антуан де Сент-Экзюпери