Кумите

Ри исчезла. И Сергеев вдруг понял, что больше никогда ее не увидит. Это было для нее просто — раствориться в пространстве без всяких следов. Он подумал о том, что действительно, как, похоже, и остальные, не знает ни фамилии ее, ни города, откуда она родом, ни настоящего имени. Ничего. Искать в стриптиз-клубе было бессмысленно. И так было ясно, что Ри там больше не работает.

Исчезла… Навсегда растворилась во времени. Это означало, что он остался наедине со своим знанием. И вообще означало, что теперь он остался один.

Вечером, возвращаясь после тренировки из клуба, Юрий застыл перед дверью своей квартиры. Кто-то всунул в щель двери бумажный конверт. Он сразу понял кто. Ри все-таки нашла возможность передать ему письмо тренера. Он захлопнул дверь за собой, зажав в кулаке конверт.

«Дорогой мой мальчик!

15 лет назад в замечательный, теплый, осенний день я познакомился с тобой, маленьким, добрым, настороженным ребенком. Немного страдающим от отсутствия ласки и тепла, а потому смотрящим на меня, как маленький зверек, — несчастный одинокий зверек, обогреть которого мне захотелось всем своим сердцем. А сегодня передо мной — мужественный юноша, талантливый спортсмен, замечательный человек, умеющий с силой и упорством добиваться своей цели. 15 лет — это и долго, и нет. Нужно трудолюбие, терпение, внимание, мужество, чтобы преодолеть трудный путь — особенно в спорте. Но если человек захочет, он преодолеет все трудности! Было время, когда я искренне в это верил. Для меня сегодняшний день тоже знаменательный. Я начинаю свой двадцатый учебный год. И если бы меня спросили, какую профессию я бы выбрал и как построил свою жизнь, если б мне снова предоставили такую возможность, я бы ответил: точно так же, как и теперь — учить несмышленых маленьких ребятишек. Таких, каким когда-то был ты. Я всегда был счастлив тем, что у меня добрые, милые, иногда трудные ученики, бывает — способные, бывает — не очень. Но, встречаясь со мной, они никогда не обходят меня стороной, а идут ко мне с улыбкой и радостью. Еще день назад я пожелал бы тебе тоже выбрать свой жизненный путь, который ты будешь любить всю свою жизнь! Еще один день назад… А сейчас… Это и есть мой самый страшный грех: то, что ты не сможешь выбрать свой путь отчасти по моей вине. Это страшное клеймо греховного проклятия мне уже никогда не смыть со своей совести.

Мой дорогой мальчик… Когда ты получишь это письмо, меня наверняка не будет в живых. Но это совершенно меня не страшит — я принимаю все как заслуженную кару, как справедливое возмездие. И сейчас я с огромной радостью хочу отдать свою жизнь за то, чтобы тебя спасти.

Мой мальчик! Это письмо пишет тебе человек, который сегодня распростился со своей последней надеждой. 20 лет я жил в иллюзии, что то, что я делаю, является благородным и нужным делом, что кому-то очень нужен мой добрый труд… Сегодня, находясь на грани между жизнью и смертью, я думаю: лучше бы я умер еще при рождении. Чтобы никогда не узнать этот рухнувший мир, в котором уничтожены и растоптаны все человеческие ценности, в котором ничего не значат такие понятия, как человеческое достоинство и честь спортсмена. И в котором, прикрываясь иллюзией о доброте, нужности, благородстве профессии учителя, столько людей, сам того не зная, послал я на смерть. Сейчас, когда ты, мой любимый и самый талантливый ребенок, обречен (отчасти по моей вине, ведь это я тебя научил) на страшные муки, мне хочется себя убить! Я и убил бы себя, если б знал, что это может тебя спасти! Но все, что я могу сейчас сделать, только во что бы то ни стало найти тебя, отдать это письмо и помочь как можно быстрее бежать из города! Бежать туда, где ты будешь в полной безопасности и сможешь когда-нибудь меня простить.

Я не могу сказать, что, проработав тренером по борьбе 20 лет, я был невинной белой овечкой. Разумеется нет. Я прекрасно знал про кумите и знал то, чем занимается «Черный дракон» и конкретно Масловский. Но, зная об этом сам, я всегда честно ставил в известность своих спортсменов. Я честно объяснял им, что такое кумите и чем грозит участие в подобном бое в полном контакте. Они знали все, но сами принимали решение. То есть, зная о последствиях (смерть или тяжелые увечья), они сами добровольно соглашались на это! Понимаешь? Это был их добровольный выбор! Многие из них очень нуждались в деньгах, многие хотели получить огромную сумму денег сразу. За один бой им предлагали 50 тысяч долларов.

Каждый человек имеет право поступить так, как он хочет. Конечно, это не снимает с меня вины. Но до вчерашнего дня я не рассматривал их участие в кумите как свою вину. Это была их вина, ведь они сами дали добровольное согласие! Прав я был или не прав — теперь уже все равно. И мне не искупить этой вины, как бы ни была она огромна. Я смотрел на все это сквозь пальцы. И за то, что я так смотрел, Масловский мне очень хорошо платил.