Кумите

Перед глазами Юрия плясал багровый туман. Он понял, что именно этого ему не хватало. Радость от принятого, верного решения затопила все его существо. От этой радости дрожало тело, руки. Он нагнулся, закрыл лицо ладонями, чтобы Масловский не увидел его глаз. Масловский замолчал, видя, что он принимает какое-то решение. Радость стала еще больше. Обмануть Масловского и отомстить… Отомстить…

Выждав необходимое время, Сергеев поднял лицо:

— Как быть с обвинениями, если я соглашусь?

— Если ты согласишься — никаких обвинений не будет. Никто не посмеет больше тебя беспокоить — до кумите.

— Я согласен.

— Это правда? — Лицо Масловского просветлело.

— Да, я согласен. Я буду драться.

— Ты уверен?

— Уверен. Я буду драться. Но что будет, если я побью вашу звезду?

— Я надеюсь, что ты победишь! Неужели ты до сих пор не понял, что я планирую тебя на его место? Я сделаю тебя миллионером! Увидишь!

— Я согласен.

— Отлично. Отныне тебя будут сопровождать два охранника — они будут следить, чтобы с тобой ничего не случилось…

— Подарите мне еще завтрашний день без них. Мне нужно прийти в норму.

— Хорошо. Охранники будут послезавтра. У тебя будет всё — деньги, девочки, все, что ты захочешь! И специальный тренер, который будет тебя готовить к кумите.

— Сколько времени остается до боя?

— Ровно семь дней.

31

Ранний звонок в дверь поднял ее с постели с головной болью — так, как это бывало всегда. Вот уже несколько дней подряд Ри вставала довольно рано, в 7–8 утра. Она не была ночной птицей, вынужденной вести ночную жизнь по необходимости. Осторожность заставила посмотреть в глазок. Перед дверью стоял незнакомый молодой человек.

— Что вам нужно?

— Я ваш новый почтальон. Вам письмо.

— А где Наташа?

— Она уволилась. Я ее временно заменяю. Но она передала, что все письма нужно приносить лично вам.

— Покажите письмо!

Он прижал к глазку белый прямоугольник.

— Теперь зачитайте обратный адрес.

Зачитал. Все совпадало. Она открыла дверь. Парень был симпатичный.

— Ну и работка! Замерз жутко! Все боятся мне открывать! Не верят, что мужчина может подрабатывать почтальоном! Я что, виноват, что в деканате мне навязали такую работу? Я студент, прохожу практику в вашем почтовом отделении. Наташа уволилась, и я теперь разношу почту вместо нее. Вы, кстати, не волнуйтесь, если в следующий раз к вам придет другой парень. Нас пятеро в вашем отделении. Так что может прийти кто угодно. Наташа всем насчет ваших писем сказала.

Ри вручила разговорчивому мальчику деньги. Тот остался очень доволен. Она разорвала конверт. Письмо было из дома. «Милая девочка, бросай все и возвращайся домой. Место человека там, где он родился. На самом деле мы все тебя очень любим. И я, твоя мама, и папа, и сестра. Мы все тебя очень любим и хотим, чтобы ты вернулась. Пожалуйста, возвращайся домой. Ты пишешь, что твои дела обстоят неплохо. Ты играешь в популярных спектаклях и получаешь много денег за роли. Удивительно, что в театре так хорошо платят. Но наверное, ты популярная актриса. Ты не боишься, что все это временно? Извини, если что не так пишу. Прости свою старую глупую маму. Здесь у тебя будет дом, семья, которая будет очень-очень тебя любить. Давай простим друг другу все недоразумения и неприятности. Я люблю тебя. И мне очень жаль, что я не умела раньше проявить свою любовь. Прости меня за это и возвращайся домой. Мы все тебя очень ждем. Только сейчас мы с отцом по-настоящему поняли, как сильно тебя любим…»

Слезы лились как из ведра. Дальнейший текст письма повторялся, как на одной ноте. Потом Ри приняла решение и удивилась той легкости, которую оно принесло. Уехать домой! Просто уехать домой отсюда! И начать свою жизнь заново.

Но для этого нужно получить деньги. Когда она получит деньги, то сможет делать все что угодно. Например, поехать домой, купить большой красивый дом и жить в нем до конца жизни. Да мало ли что можно сделать, имея такие деньги! Реальные мысли о будущем немного ее подбодрили. А потому Ри совершенно не растерялась, услышав второй звонок в дверь. Бросилась открывать, прошептав: — День визитов…

А потом окаменела. Перед ней стоял чужой человек. Измученный старик с проседью и жестким, суровым лицом. И глазами, в которых уже не было ничего человеческого.

Он вошел, немного сутулясь, так, как прежде никогда не входил. Так могут измениться люди за десятилетний период либо те, кто столкнулся с каким-то непереносимым ужасом, медленно переходящим в страшное горе. Резко глядя на нее в упор, он произнес:

— Твой план рухнул.

Ри невольно сделала шаг назад, потом махнула рукой:

— Не надо так говорить! Ничего еще не потеряно.

Усмехнувшись очень недобро, Сергеев сказал так же спокойно:

— Нет, уже рухнул. Полностью. И не смей со мной спорить.

— Что случилось?

— Я дал согласие Масловскому драться на кумите.