Культ Крупного Рогатого Скота. Убей! Убей! (ЛП)

Поняв, что Сэра его не заметила, Ренни решил позвать ее по имени, но смог только прошептать его. Он хотел, чтобы она увидела, что он здесь ради нее. Он потерпел неудачу, но пришел.

- Помоги мне, Ренни! - крикнула она.

Каким образом? - хотел он спросить и вспомнил, каким неуклюжим был до встречи с ней. Застряв в подвале родительского дома, играл в компьютерные игры (а иногда и составлял таблицы) в мамином кабинете, застрял, застрял, застрял – не потому, что хотел быть там, а потому, что не знал, как выбраться оттуда. Но она подсказала ему. Она объяснила, как он может взять студенческий кредит и поступить в колледж. Тогда она вела его и подталкивала, но как он сделает это сейчас?

"Нос со шрамом" играл лезвием у горла Ренни, обводя его острый кончик вокруг кадыка. Ренни вспомнил руку Сэры на своем бедре. Он должен был помочь ей. Она любила его и доказала это. Теперь ему нужно было доказать, что он любит ее.

Ему просто нужно было дождаться подходящего момента.

В дальнем конце сарая он увидел массивную груду обломков – гнилые деревянные балки, искореженный листовой металл и проволочная сетка. Оттуда два фермера вытащили крест высотой в восемь футов. Серая, кривая штука была сколочена из досок, отодранных от амбара. Они подтащили его к огню, рядом с Сэрой. Затем они достали моток ржавой колючей проволоки.

- Ренни, пожалуйста! - закричала Сэра, когда "Висячий язык" прижал ее к кресту. Другой коровник привязал ее к дереву колючей проволокой, обвязав вокруг шеи, талии, запястий и лодыжек. Там, где шипы не прокололи кожу, остались оранжевые полосы от ржавчины.

Кряхтя и напрягая бицепсы, коровники перевернули ее и крест вверх ногами. Они вдавливали его в грязь, пока он еле-еле не встал сам по себе. Он мог в любой момент опрокинуться вперед, опрокинув Сэру в огонь. Люди в коровьих масках, казалось, не боялись такой возможности.

- Почему ты просто стоишь, Ренни? - cпросила Сэра слишком тихо.

Ренни не мог придумать, что сказать, что сделать.

"Нос со шрамом" отошел от Ренни. С легким намеком на поклон он передал клинок другому человеку-корове. У того была голова старого "Черного быка", маска, которая все еще казалась свежей. Зазубренные края розового мяса свисали с того места, где оно было отделено от тела, упираясь в бочкообразную грудь мужчины. У Ренни возникло ощущение, что этот человек оторвал голову животного голыми руками.

"Черный бык" раскинул руки в стороны, сжимая в одной руке лезвие – не нож, а заостренный рог. Он прорычал слова, которые Ренни не смог понять, странные слова, которые, казалось, не двигались ни вперед, ни назад, а нагромождались друг на друга и произносились одновременно. Они вышли с клубами пурпурного пара, который клубился по всему сараю. Однако от дыхания Ренни не шел пар от того, что перед ним горел огонь. Остальные коровники запели вместе с ним, подняв кулаки и теснее прижавшись к Сэре.

Ренни увидел свой шанс. Он остался один, а мужчины сосредоточились на обнаженном теле Сэры, мокром от пота и блестевшем в свете костра. Хотя они были большими, намного больше Ренни, только у "Черного быка" было оружие. Их коровьи маски будут помехой. Может быть, Ренни сможет двигаться быстрее. Если ему удастся выхватить из кучи металлолома свинцовую трубу размером два на четыре дюйма, у него появится шанс. Он мог бы вырубить их, схватить Сэру и уйти.

Он сделал шаг и замер. Он знал, что произойдет. Как только он вооружится, коровники набросятся на него. Они не нуждались в оружии ранее и не будут нуждаться сейчас. Они повалят его на землю, точно так же, как сделали это возле его машины. Они будут бить его до тех пор, пока он не перестанет двигаться. Они перережут ему горло, как сделали это со скотом, и бросят его на кучу у леса, где он застынет насквозь до весны – пронзительная висконсинская зима, конечно, не настолько жалкая, чтобы позволить ему сгнить.

"Черный бык" придвинулся ближе к перевернутому телу Сэры. Пение становилось все громче, слова – все более искаженными, пурпурное облако – все более плотным. Он провел рогом по ее животу, разрезав его. По ее груди, лицу, длинным светлым волосам заструилась кровь, стремясь смешаться с грязью внизу.

Ренни прикинул расстояние до груды металлолома. Десять шагов. Это было все, что ему нужно. Его сердце забилось быстрее. Пот струился по его спине, и он глубоко вздохнул. Ему хотелось крикнуть "я люблю тебя" во всю глотку. Хотя это были бы просто слова. Они ничего не докажут, пока он не сделает что-нибудь.

И он должен был что-то сделать. Сэра так много для него сделала. Она проводила с ним ночные сеансы, подбадривая его разговорами о том, что он умный, что он сможет найти отличную работу, если будет продолжать рассылать резюме и ходить на собеседования. Он попытался вспомнить ее голос, ее "ты можешь это сделать, Ренни", но не смог. Она говорила ему, что всегда будет рядом, и целовала его, и трахала, и просто любила сильнее, чем кто-либо когда-либо, и, о Боже, он не мог позволить ей умереть, не мог.