Кулак обезьяны

Вечером они вчетвером вновь собрались в квартире Максима.

— Докладывайте, товарищ следователь, — сказала Оксана, когда все расселись вокруг стола. — Какие новости?

— Есть одна.

— Только одна?

— Зато какая! Я нашел эту женщину. И узнал про нее много интересного. Например, что она трижды побывала замужем, однако до сих пор носит фамилию второго мужа. Что все мужья умерли, не дожив до сорока лет. Что каждый из них оставил любимой что-то ценное — кто машину, кто квартиру, кто дачу. Я знаю номер этой машины и адрес этой дачи. По моей просьбе сотрудники милиции на этой даче побывали и обнаружили там архив Валерия Агеева.

— И дневник Бахмина тоже? — воскликнула Оксана.

— К сожалению, нет. Но зато там нашлось нечто иное — целая коллекция ядов и всевозможных препаратов, которые можно отнести к так называемым «сывороткам правды».

— Как это удалось так быстро выяснить? — спросил Бублейников. — Про сыворотку правды? Это же не какой-нибудь йод или аспирин!

— Экспресс-анализ был дорог, но я не стал мелочиться, — пояснил Максим. — Дело-то серьезное, медлить уже нельзя. Если я не ошибаюсь, одним из ядов была убита Виолетта Никодимовна. И сыворотку правды, ясное дело, брали из той же коллекции. Да, кстати, очень важный факт: милая дама, урожденная Агеева, одно время усердно посещала школу русских ниндзя — есть и такое диво в столице нашей родины.

— А почему это важный факт? — спросил Бублейников. — Какое это имеет отношение…

— Лень, ты сам подумай, — перебил его Максим. — Ну кого ты видел у себя в квартире? Кто шнырял по лестничной площадке? Кто так ловко тебя вырубил? Кто вообще без специальной подготовки в состоянии лазать по балконам, а скорее всего, по веревкам, на уровне пятого этажа?

— Человек без лица? — ахнул Бублейников.

— Ниндзя видел, как снаряжаются? Все в черном. Только прорезь для глаз и то еле заметная.

— Значит, это один и тот же человек? — тихо спросила Кристина.

— Если конкретнее, то это одна и та же женщина. Она терроризировала Бублейникова, добиваясь, чтобы он отстал от Дымовой. Она же убила Виолетту Никодимовну. Да, еще один примечательный момент. Догадаетесь, в какой больнице она работала по совместительству несколько дней в неделю?

— В той, где лежала Дымова? — тихо спросил Бублейников.

— Именно. Поэтому не исключаю, что Дымова тоже умерла не от старости, хоть и было ей девяносто пять лет.

— А мы ее знаем? — тихо спросила Оксана. — Эту женщину?

— Знаете. Я думал, вы, девушки, все уже поняли. Ее зовут Светлана Шелепина.

* * *

— Макс, неужели вы? — расцвела улыбкой Светлана.

— Добрый день, можно к вам на секунду?

— Всегда рада, — Светлана широко распахнула дверь, впуская гостя. — Ботинки можете не снимать. Вот только о мокрую тряпку подошвы вытрите.

Максим послушно встал на тряпку, а хозяйка квартиры тем временем случайно наступила на стоявшие тут же туфельки и чуть не упала. Гость едва успел ее подхватить. Оба стесненно засмеялись, после чего Шелепина повела Максима в комнату.

— Садитесь вот сюда. Чай, кофе?

— Нет, спасибо, ничего не нужно. — Максим опустился в кресло, снял легкую куртку и осторожно положил ее рядом с собой. — Как ваши дела?

— Забегалась совсем, даже вот вам ни разу не позвонила, — с долей кокетства в голосе посетовала Светлана. — Иногда только с Лидой, вашей бабушкой, поговорим немного… Но так все это тяжело! Виолетту вспоминаем — и тут же в слезы. Ведь ее же похоронить надо, а это — одно расстройство. Кстати, Макс, что там милиция? Разобралась, в чем дело? Что с Виолеттой произошло?

— Разобралась, да еще как, — успокоил ее Максим. — Я, собственно, затем и пришел, чтобы все вам рассказать. Понимаете, Светлана, Виолетту Никодимовну убили — отравили. Причем в ходе расследования выяснились невероятные подробности — прежде чем в ее организм попал яд, она получила еше дозу препарата, который называется сывороткой правды. Вам как дипломированному медику это ни о чем не говорит?

— Вы шутите, — изумленно подняла брови Светлана. — Такое только в детективах бывает.

— К сожалению, в жизни тоже случается, — невозмутимо сказал Максим. — Вопрос в том, что же хотели выведать у скромной пенсионерки Рюминой? Точнее, Бахминой.

— Почему Бахминой? — спросила неожиданно побледневшая Светлана.

— Ах, вы же не знаете! — всплеснул руками Максим. — Я совершенно случайно выяснил, что на самом деле Виолетта Никодимовна — урожденная Бахмина, дочь известного в прошлом профессора-китаиста, чья экспедиция загадочно пропала в Гималаях где-то в конце тридцатых годов.

— Для чего вы мне это рассказываете? Какая разница, чья она была дочь? Бахмина так Бахмина. В моем отношении к Виолетте это ничего не меняет.

— Конечно, вы же с ней были необыкновенно близки. Вы даже свою роскошную квартиру на Арбате продали и переехали в этот малопривлекательный дом только для того, чтобы быть поближе к любимой подруге. А геронтологией занялись исключительно для того, чтобы общие темы для разговоров были, правильно? Виолетта, помешанная на продлении жизни, наверняка клюнула на эти ваши рассказы. Вы же именно на этой почве с ней познакомились? Или я ошибаюсь?