Кукольный загробный мир

— Вот прицепилась к моим волосам! Они-то тебе чем не угодили? — Винцела подошла к осколку зеркала и чуточку взлохматила свою прическу. Говоря о цвете, Анфи наверняка иронизировала, так как на голове подруги присутствовала чуть ли не половина палитры с ее мольберта: зеленый, синий, желтый, оранжевый, даже фисташковый цвет. Вина словно когда-то искупала голову в красках, выливая на себя разные банки, но ей это безумно нравилось.

Последнее время Незнакомцев наблюдали почти все, причем — неоднократно. Как и где они появляются — загадка. Почему? — главный вопрос, являющийся частью той же загадки. Все очевидцы говорят об одном: Незнакомцы постоянно направляются в сторону от Восемнадцатиугольника через лес и скрываются в тумане абстракций. Никто еще не видел, чтобы кто-то из них вернулся обратно. Более того — никто не видел их лица, они всегда развернуты спиной и являются при одном, максимум — двух свидетелях. Авилекс хмурился всякий раз, когда ему докладывали об очередной аномалии, но внятных объяснений не давал. Таурья как-то выдвинула идею, не являются ли Незнакомцы результатом алхимических опытов всем хорошо известного субъекта, но тут же закрыла рот ладошкой со своей знаменитой фразой: «ой, я опять что-то не то сказала». Фалиил же вообще усомнился в их реальности, заявляя, что это простые миражи: ведь никто еще не смог догнать ни одного и хотя бы потрогать его за руку.

Загадки, загадки, загадки…

Когда наступил тлеющий час, Ханниол подогрел маленький чайник, пыхтящий миндальным ароматом, и разлил его содержимое в две небольшие фарфоровые чашки. Потом он достал из закромов мензурку, сворованную во «дворце» у Гимземина, долго рассматривая ее мутноватое содержимое. Жидкая любовь отдавала каким-то сизым оттенком и была совершенно непривлекательна глазу. «Ну, алхимик! Ну, злодей!» — думал он с давно остывшим негодованием, — «Понавыдумывает всякого варева, а другим теперь расхлебывай!» Его же личный коварный план был прост, как и всякое бытовое коварство. Он решил напоить этим зельем Астемиду. Она лишь смеется? Ничего, сейчас посмотрим… Ей безразличны его терзания? Подождем, подождем… Пусть она почувствует то, что чувствует он! Пусть помучается! Может, хотя бы согласится проводить с ним больше времени.

С этими помыслами, которые вряд ли можно отнести к числу благородных, Ханниол вылил содержимое маленькой стекляшки в чай, предназначенный для гостьи. Тот даже не изменил свой цвет, лишь в букете запахов появились едва уловимые свежие нотки. Теперь оставалось только ждать, слушая тиканье вечно отстающего от хода времени будильника…

В дверь вежливо постучали, Хан взволнованно привстал с табуретки, но тут же опустился назад:

— Гемма, ты… ты?

— Ага, я и еще раз я. Вот, зашла проведать чем занимаются бездельники. — Две маленькие непослушные косички по бокам своевольно дергались всякий раз, когда она поворачивала голову. Серое пятно, увы, все еще сопровождало ее в любом путешествии. — Бездельники занимаются бездельем, ничего оригинального. Ух ты, чаек готов! Ничего, если я отхлебну пару глоточков?

— Гемма, нет!!

Ее малахитовые глаза сверкнули негодованием:

— Тебе что, простого чая жалко?

— Да нет же! На вот, пей из этой чашки!

Но было поздно, Гемма издевательскими глотками иссушила все до дна и громко поставила чашку на столик. Тот даже сдвинулся с места.

— Ж-жадина! — она резко направилась к двери, потом обернулась, как-то странно на него посмотрела и уже более мягко произнесла: — Уж и жа-адина!

Дверь не успела даже скрипнуть, как гостьи и след простыл. А когда появилась Астемида, пришлось пить самый обыкновенный чай, разговаривать на обыкновенные темы, разбавляя беседу лишь необыкновенными выдумками. Ханниол постоянно смотрел вниз, боясь встретиться с Асти взглядом, точно опасаясь чем-то заразиться от нее.

* * *

Авилекс собрал всех на поляне неподалеку от священной Ротонды, сказав, что имеется очень важный разговор. Куклы расселись по передвижным пням, перешептываясь и теряясь в разных догадках. Были почти все. Гимземин, как и полагается, гордо отсутствовал. Звездочет принес с собой пару свитков, и кое-кто уже сидел в предвкушении, что их ожидает увлекательное чтиво. Днем Авилекс одевался совсем не так как ночью: на нем был элегантный кардиган с шелковым отливом, застегнутый на все пуговицы. Четыре объемных кармана — два на груди, два по бокам — почти постоянно были пусты. Красовались и только. Ну, вдобавок его знаменитая шляпа, конечно. Куда ж без нее?

— Когда-то давно я читал вам любопытную историю, ныне всеми забытую. — Звездочет приподнял свитки, бережно зажатые в руке. — Это одно из важнейших древних писаний, а может, и самое важное. В нем повествуется о том, как и почему образовалось пространство скуки.