Кукольное преступление

Например, в прошлом году дядя Родя подарил мне собранный им напольный будильник. На вид обыкновенный будильник с большим циферблатом, стрелками и четырьмя колесиками вместо ножек. Дядя Родя предупредил, будильник с секретом. С каким именно, не уточнил. И вот, заведя с вечера будильник, я, позабыв о секрете, благополучно заснул. Утром меня разбудил противный писк (я так понимаю, будильники в принципе не умеют издавать приятные на слух звуки). Прошло секунд пять, прежде чем я, не открывая глаз, протянул руку, намереваясь выключить сигнал. Не тут-то было! Внезапно будильник дяди Роди взревел, как игрушечный гоночный автомобиль, и сорвался с места. Он начал ездить по комнате, все громче и громче издавая оглушительные сигналы, схожие с пожарной сиреной. Наталкиваясь на многочисленные преграды, будильник не думал сдавать позиции, словно кукла-неваляшка, он был совершенно несокрушим, и мне пришлось минуты полторы носиться за ним по комнате, чтобы не оглохнуть от звукового сигнала.

К слову сказать, я выдержал присутствие чудо-техники ровно три дня, потом решил подарить его Люське. Она была в восторге, а уже утром будильник с сюрпризом с отломанными колесиками и треснувшим циферблатом я обнаружил в мусорном ведре.

…Дядя Родя встретил меня с присущим ему радушием. Сразу предложил выпить чайку прямо в мастерской с вафлями и баранками. От чая я отказался, решив сразу перейти к делу.

Родион Адамович слушал меня внимательно, не перебивал, не задавал лишних вопросов. Лишь изредка он касался длинными худыми пальцами острого подбородка, хмурил седые брови и напряженно кивал. А когда я умолк, дядя Родя вдруг по-мальчишески весело произнес:

— А знаешь, Глеб, мне кажется, я могу тебе помочь.

Именно этих слов я и ждал от Родиона Адамовича.

* * *

Я ездил к Родиону Адамовичу каждый день, торопил старика, напоминая ему о сжатых сроках, и каждый раз видел его лукавую улыбку и слышал опостылевшую фразу:

— Спешка, Глеб, хороша только при ловле блох.

— Понимаю, дядя Родя, но время, время нас поджимает.

— К среде, Глеб, все будет готово.

Мне ничего не оставалось делать, как вздыхать и, полагаясь на профессионализм и пунктуальность старого физика, возвращаться в город. А в городе я не находил себе места, все раздражало, ни к чему не было стремления, даже Алиска казалась последние дни излишне навязчивой.

Во вторник утром Родион Адамович встретил меня у входа в свою мастерскую.

— Готово, Глеб! — крикнул он, похлопав меня по плечу. — Усилитель я доработал. Как знал, что когда-нибудь пригодится. Я ведь собрал его пять лет назад. Да! — Родион Адамович потер пальцами подбородок, усмехнувшись своим мыслям. — Все в этом мире имеет свою ценность, Глеб. Ценность и время. Помни об этом.

— Дядь Родь, усилитель не подведет?

— Что ты! Моя гарантия. Я заменил фонокорректор и увеличил мощность, при этом возникновение искажений сведено к минимуму.

Я кивал, не понимая, о чем толкует старик. Я и физика — это два разных полюса. В школе у меня по физике твердый трояк, но наш физик (школьная кликуха — Дальтоныч) каждый раз порывается влепить мне в четверти пару. Не может простить мне мой ляп: на открытом уроке, где присутствовали представители из РОНО, я вместо второго закона Ньютона промычал что-то нечленораздельное, а потом на вопрос, кто такой Джон Дальтон, ответил: «Наш физик».

…Домой я приехал в приподнятом настроении. В квартире кроме Бажены никого не оказалось.

— Алиска с Люськой ушли куда-то, — вяло ответила она, отправляя эсэмэску.

Уже в коридоре, прижав к уху сотовый, меня осенило: откуда у Бажены взялся телефон? Собираясь немедленно это выяснить, я развернулся, но в этот момент на том конце услышал голос Алиски:

— Вы где? Димон с вами? Возвращайтесь! У меня хорошие новости.

Через десять минут мы расположились в большой комнате, и я поймал на себе четыре пары любопытных глаз. Задержав взгляд на Бажене, я напрягся, вроде что-то хотел у нее узнать, но, хоть убей, не помню. Ладно, вспомню со временем.

— Ну! — торопила Люська. — И все-таки земля круглая?

— Круглая, — усмехнулся я. — Посмотрите сюда.

На журнальном столике стоял усовершенствованный Родионом Адамовичем усилитель звука. По размерам он едва превышал буханку черного хлеба, весил около полутора килограммов и внешне здорово смахивал на старую хламину, которую откопали на чердаке и собирались отнести на помойку.

— Глебыч, что это за девайс?

— Усилитель звука. Но я назвал прибор «паническая атака».

— И зачем он тебе?

— С его помощью мне удастся завтра вечером посеять панику среди гостей Журавлева, а самому пробраться в кукольную комнату его жены. Разумеется, при условии, что все пойдет по намеченному сценарию.

— Глеб, не смеши меня. При помощи этой штуки ты можешь только утопиться, если используешь ее в качестве камня.

— Может, я расскажу о принципе действия усилителя, а ты на время закроешь рот?

Люська надулась.