Кукольное преступление

Я знал, что рассуждаю как дилетант, возможно, в чем-то мои рассуждения наивны, смешны и лишены смысла. Но я старался изо всех сил, думал, прикидывал, призывал на помощь смекалку; и всякий раз, когда в голове появлялась стоящая мысль, я первым делом бросал ее на растерзание безжалостной логике. В большинстве случаев логика была беспощадна; мне хватало пяти минут, чтобы догадаться: моя очередная идея не выдерживает критики. И снова я думал и снова пытался прокрутить все возможные варианты собственных действий. Иногда появлялась злость, раздражение, начинало казаться, что я попросту бездарен и ввязался в дело, которое мне не по зубам. В такие момент меня накрывала жуткая апатия, хотелось послать все к черту, забыть о всяких там антикварных куклах и отправиться куда-нибудь развлекаться. Летние каникулы — море свободного времени, а я сижу в комнате и пытаюсь объять необъятное.

Потом хандра рассеивалась, мне становилось лучше, и мозг начинал работать с утроенной силой. Основные мысли вертелись вокруг слов «юбилей», «фейерверк» и «гости». Не знаю, как это могло мне помочь, но, очевидно, подсознание упорно посылало определенные импульсы, увы, пока мною не понятые.

И вдруг меня осенило. Паника! Вполне подходящий вариант. С большой долей вероятности можно предположить, что, создав в разгар торжества панику, мне удастся беспрепятственно проникнуть в кукольную комнату Яны Владимировны. При условии, что перед этим я смогу оказаться в коттедже.

Итак, я остановил свой выбор на панике. В памяти всплыл эпизод встречи Нового года в коттедже родителей пару лет назад. Гостей тогда к нам съехалось человек сорок, из Иркутска приехал даже старший брат Дианы, мой двоюродный дед Андрей. И вот незадолго до полуночи, когда по традиции мы провожали год старый, в коттедже сработала пожарная сигнализация, а затем погас свет. Что началось! Гости метались по темной гостиной, наталкиваясь друг на друга: кто-то выскакивал на улицу, другие открывали окна, кричали, визжали, и апогеем этого безумия стала упавшая в холле трехметровая елка.

Позже выяснилось, что в сети произошел скачок напряжения, сигнализация отреагировала на него весьма бурно, спровоцировав среди людей панику.

Паника — страшная сила! От нее мне и надо отталкиваться, хотя прежде не мешало бы придумать, чем и как вызвать панику в доме Журавлевых. Допустим, в коттедже внезапно отключится свет. Будет паника? Сомневаюсь. Гости только посмеются, не придав этому факту значения. Тогда что? Что способно заставить человека занервничать, встрепенуться, внутренне сжаться и потерять над собой контроль? Ответ очевиден — страх! Страх или сильный испуг способен на время дезориентировать, выбить из колеи. Значит, паника у Журавлевых должна быть спровоцирована внезапным испугом. Но кого или чего могут испугаться взрослые люди?

Н-да, тут еще думать и думать.

Честное слово, хоть наряжай Люську в привидение и пугай собравшихся белым балахоном и истошными криками… Стоп! Что это? Я вдруг подался вперед, острая мысль пронзила мозг, и я начал быстро растирать виски. На что я так остро среагировал, на идею с приведением? С белым балахоном? С истошными криками? Да! Крики! Истошный женский крик напугает любого, от ребенка до взрослого. Недаром в фильмах ужасов часто прибегают к подобному трюку. Когда в ночи раздается истошный женский вопль, невольно возникают самые ужасные ассоциации, кровь бежит по венам быстрее, расширяются зрачки, а на лбу могут выступить капельки пота.

…Утром, не сказав никому о своей задумке (пока она была довольно шаткой), я отправился к старому знакомому — Родиону Адамовичу, или просто дяде Роде, восьмидесятилетнему старику, которого лично я считал непризнанным гением.

Дядя Родя жил в деревне в небольшом бревенчатом домике, окруженном старыми яблонями, которые в урожайный год давали столько яблок, что половина за ненадобностью сгнивала на земле. Обителью дяди Роди была его мастерская, вот уж где он был хозяином и властелином. В своей мастерской, где изобретения Родиона Адамовича соседствовали с кучей ненужного хлама и в любое время года витал запах канифоли, горелой пластмассы, проводов, а на одном из многочисленных столиков практически всегда был включен паяльник, старик проводил по шестнадцать часов в сутки.

Дядя Родя был первоклассным физиком. Сорок пять лет он проработал в НИИ, а разменяв восьмой десяток, с чувством выполненного долга ушел на пенсию. Без дела не сидел, просторный гараж оборудовал под мастерскую, ежедневно колдуя над различными деталями, схемами, записями и чертежами. Дядя Родя постоянно что-то изобретал. Я не сомневаюсь в том, что если понадобится, он запросто может заставить простой тостер летать не хуже вертолета, а из старого холодильника смастерит машину времени.