Кукольное преступление

— Меня теперь заклеймить позором надо? — спрашивала Люська, когда пришли Алиска с Димоном и мы рассказали им о наших злоключениях. — Облажалась я, признаю, долго меня гнобить собираетесь?

— Пока не надоест, — сказал я.

Люська отвернулась к окну, Димон предложил еще раз прочесать район.

— Бесполезно. Где ее искать? Она бродяжничает, сегодня здесь, завтра там. Плакал твой телефон, Люська.

— А ты и рад, — прошипела сестра.

Я не смог сдержать улыбку, хотя скорее это была ухмылка.

— Конечно, рад, должна же ты хоть как-то ощутить на себе результат собственной глупости.

— Глеб, иди ты куда подальше.

— Только после тебя.

— Все, прекратите оба! — взмолилась Алиса. — Телефон не вернуть, денег тоже, давайте думать, как поступим с нашим делом.

Мне, если честно, думать не хотелось, тем более о нашем деле. День выдался суетный, я не выспался, потом по жаре носился, как гончий пес, поэтому предложил всем следующий план мероприятий:

— Кафе, кино и клуб. Имеем право оттянуться.

Все были за, и начавшийся столь ужасно сумасшедший день обещал порадовать своим приятным завершением.

* * *

Салон Яны Владимировны располагался в самом центре в старом особнячке, бывшем доходном доме. Само здание выглядело плачевно: желтая штукатурка была изнизана многочисленными трещинами, кирпичный фундамент выщерблен во многих местах; решетки на окнах в полуподвальных помещениях были покрыты ржавчиной и голубиным пометом. Зато над новой и явно дорогой металлической дверью в лучах утреннего солнца сверкал новый козырек, на первом и втором этажах рассохшиеся старые рамы заменены пластиковыми окнами; на окнах были кованные металлические решетки.

Люська с Димоном открыли дверь и оказались в маленьком темном предбаннике, миновав который, вышли в коридор, откуда брала начало неширокая лестница со стертыми временем и множеством ног ступенями. Поднявшись на один пролет, Люська толкнула Димона в бок. За столиком у окна в окружении трех кадок с лианами сидела миловидная девушка в строгом черном костюме. На бейджике значилось: «Жанна».

Люська кашлянула, Жанна оторвала взгляд от монитора, на губах появилась сдержанная дежурная улыбка.

— Добрый день. Могу я вам чем-нибудь помочь?

Димон растерялся, зато Люська осталась верна себе.

— Да, — затараторила она. — Мы хотели бы посмотреть кукол. Это ведь салон Яны Журавлевой?

— Все верно. Билет стоит триста рублей.

— Какой билет? — удивился Димон.

— Билет на экспозицию кукол, — Жанна снова улыбнулась, и Люська обратила внимание, что ее передние зубы слишком широкие и некрасивые.

— Триста рублей на двоих?

— На каждого!

— Ничего себе, — начал Димон, но Люська спешно его прервала:

— У кого можно купить билет?

Все с той же приторной улыбочкой Жанна взяла деньги, протянув взамен два клочка бумаги, на которых значилось непонятное «К-1» и стояло сегодняшнее число.

— Поднимитесь наверх и налево по коридору, — сказала Жанна.

— Шестьсот рублей, — не мог успокоиться Димон. — Кто к ним сюда ходит?

— Те, кто готов выложить за куклу две-три тысячи баксов.

Наверху Димон протянул два билета строгой женщине в роговых очках, и они с Люськой ступили в первый (всего их было три) небольшой зал, заставленный стеклянными стеллажами с куклами.

Первый зал был пуст, по второму лениво прохаживались от стеллажа к стеллажу молодая женщина и тучный мужчина, в третьем зале царило оживление: там было человек семь, и вроде одному из них взбрело в голову приобрести фарфоровую куклу.

Люська смотрела на авторских куколок с интересом, возле некоторых работ даже задерживалась, вздыхала. Димон же по большей части кривил губы.

— Куклы туфта! Ни одной не вижу, у которой нормальное лицо. Посмотри, не лица, а маски ужаса. Такими рожами только детей пугать.

Заявив, что он ничего не понимает в искусстве, Люська прошла во второй зал.

А Димон действительно не мог взять в толк, как куклы, которые меньше всего походят на кукол, а скорее напоминают маленьких уродцев со свинячьими глазками, кривыми носами и тонкими губами, могут стоить целое состояние. Другое дело работы Рейнхардта: черты лица Магды, Зельды, Берты и Хильдегард были настолько тонки и искусны, что, глядя на них, могло показаться, перед тобой не кукольное, а настоящее детское личико в миниатюре. А здесь… Взять хотя бы куклу-негритянку, почему-то облаченную в мексиканский наряд и держащую в руках сомбреро. Страшна, как атомная война, а стоит, наверное, не меньше тысячи.

К слову сказать, здесь были представлены не только куклы из фарфора. В зале находились деревянные, тряпичные, глиняные, а также куклы из паперклея.

Возле каждой работы стояла табличка с именем автора, и Люська упорно искала работы Яны Журавлевой.

— Люсь, иди сюда.

— Нашел?

— Ага. Глянь. Жесть!

Люська подошла к крайнему стеллажу и разинула рот.

— Мамочки! Вот это уродина.

— Автор — Яна Журавлева.

Куклу Яны Владимировны звали Виолеттой, и выглядела она так, словно ее сразу после изготовления выбросили с небоскреба вниз, а потом, спустившись на улицу и подобрав с асфальта все, что осталось, принесли сюда, водрузили на полку и выставили на продажу.