П
Теперь удалось. Они смеялись все вместе.
К счастью, Пертос, сидевший в ложе осветителя, подал сигнал, занавес поднялся, и спектакль начался. Теперь он мог больше не смеяться, если не хотел, к тому же отпала необходимость стоять за кулисами. Пертос говорил, что он должен стоять там на всякий случай, пока занавес не поднимется, но за пять лет так ни разу и не воспользовался его помощью. Себастьян пошел в свою комнату, надел другие штаны и почувствовал себя лучше. Он вернулся назад и стал смотреть, как куклы целуются и дерутся, поют и танцуют. Потом раздался последний крик коварной мачехи - это принц вонзил ей меч в шею.
Зал замер.
Белина сошла с пьедестала и увела принца, занавес опустился, и его громкий шелест дал сигнал ко взрыву аплодисментов.
Спектакль удался на славу, и Себастьян радовался этому.
Он забыл, что куклы хотели изменить финал сказки. Но когда, подняв маленькое изуродованное тельце Виссы, понес его к Горну, где Пертос должен был возродить ее для следующего спектакля, то услышал проклятия Белины и все вспомнил.
- Ты можешь убить его? - спросила она.
- Кого?
- Гедельхауссера, - пояснила Белина. Она смотрела на него снизу вверх:
- Нет.
Он положил Виссу на приемный противень.
- Да. Ты большой и сильный. Ты можешь убить его ради нас. Ради меня. - Последнее было произнесено особым тоном. Он ощутил, как ее рука коснулась его брюк, и стремительно отпрянул назад, испугавшись неизвестно чего.
Потом пришел Гедельхауссер, куклы повернулись к нему, а Себастьян, вздохнув с облегчением, снова стал зрителем.
Белина шипела, ругалась и плевалась. Она била Гедельхауссера по ногам, но без особого успеха. Крылатый ангел порхал на уровне лица Пертоса, пытаясь убедить кукольника, что весьма гуманно сохранить Виссе жизнь, однако был отброшен в сторону. Висса, воскреснув, обнаружила, что все осталось как и прежде, и вновь содрогалась при мысли о будущей смерти. Тем не менее сегодня Гедельхауссер возродил ее, а значит, до завтрашнего дневного представления, когда ей опять предстоит почувствовать, как в горло вонзается сталь меча, она может развлекаться вместе с другими.
Себастьян смотрел на них и улыбался.
Элвон Руди был прекрасно одет в янтарное с голубым. За спиной у него колыхалась накидка, костюм украшали серебряные эполеты и множество пуговиц, а каждый из черных сапог стягивали по четыре пряжки. Его несколько излишняя полнота скрадывалась несомненной внушительностью и изысканностью, заставляющими воспринимать лишние фунты как достоинство, словно это был избыток силы или ума. Он ничем не отличался от других землян, если не считать того, что был богат. Своего рода коммерсант, он занимался исключительно межконтинентальной торговлей на родной планете, но и на этом ограниченном поприще сумел преуспеть.