Куклы

Удальцов, пусть и нехотя, но согласился: вопрос о возможной спонтанной матрасовой самодеятельности на выходах был обсуждён ещё в самом начале их сотрудничества.

Утро показало, что Коля не ошибся. Выиграли от этого все.

***

Будь Борщевский не так увлечён прибывшими гостями, то заметил бы, что с его помощником творится что-то неладное, однако заселение экипажей трёх броневиков, а до кучи - и банкет для их главных, полностью забрали на себя всё администраторское внимание.

Диму и происходящего с ним как будто вообще никто не замечал. Вот из столовки вывалилась поддатая компания, состоящая наполовину из "удальцовских", а другой половиной - из аборигенов, причём было заметно, что и местные, и прибывшие друг с другом познакомились явно не сегодня. Чуть позже в стороне появились два сигаретных огонька, и по тихим голосам, донёсшимся с той стороны, Дима определил, что Удальцов расписывает все возможные перспективы тому самому лейтенанту, чью часть сожрало поле аномалий. Фамилия лейтенанта вылетела у Димы из головы, да и было это, сказать по правде, не настолько уж и важно. Предлагал Удальцов... точно - Якушеву... отправиться вместе с ним неведомо куда, потому что за Периметром, как следовало из состоявшегося ранее разговора по дальней связи с командованием господина военного, ждут лейтенанта комиссование и нищенская пенсия, благо послужной список, возможное недавнее попадание в пси-аномалию, а также небольшой срок выслуги тому способствуют весьма. Но вот буде господин военный решат жизнь свою положить во благо науки, то светят ему уважение и почёт, обильно сдобренные материальным вознаграждением за работу в условиях повышенной опасности для жизни. Якушев некоторое время мялся, затем оба удалились к удальцовскому броневику, откуда через некоторое же время и вышли, причём господин военный неподдельно удивлялся лёгкости процедуры демобилизации и зачислению в штат. Удальцов хорохорился - оборудование дальней связи не подвело. У входа в административное здание эта парочка столкнулась со светилами местной и понаехавшей медицины в количестве двух человек - Михалыч и Витальич тоже выползли на свежий воздух. Собравшийся консилиум прямо там, не стесняясь, начал обсуждение вопроса "Что же это такое приключилось с бравым лейтенантом и какое от этого может быть не комильфо".

Скамейка скрипнула и малость пошатнулась, когда кто-то молча подсел рядом. Вжикнуло колёсико зажигалки, раздалось лёгкое шипение прикуриваемой сигареты. Неизвестный выдохнул дым, но начинать разговор пока что не спешил. Диме происходящее рядом было безразлично: хоть ему и стало легче, но всё же ещё слегка потряхивало, и он подозревал, что трясти будет всю грядущую ночь.

- Ну здравствуй, - обратился к нему неизвестный. - Полагаю, что забыть меня ты бы вряд ли смог. Как сам-то?

- Здравствуй Матрас, - этот голос Дима вряд ли смог бы не узнать. - Хреново, как видишь.

- Что так? - насмешливо поинтересовался Коля, - Бухло поганое попалось, или пережрал?

- Пошёл ты, - огрызнулся Дима. - Сам не догадываешься, или тебе тоже память отшибло?

- Представь себе, что отшибло, - произнёс Матрас уже серьёзным тоном. - Ищу вот теперь того, кто бы рассказал, что в том бункере произошло... Э, Димон, ты чего побелел-то?

***

Свет приближался. В голове носилась единственная мысль, что нужно бежать только вперёд, к этому свету. Назад пути нет - нельзя, неправильно, незачем. Упал - подымайся. Медлить нельзя, нужно бежать. Ничего более, только бежать.

Страх, ужас, паника. Паника губительна, но попробуй-ка ей воспротивься, когда она полностью захватывает разум, и бегство начинает казаться единственным выходом. Сознание Димы отказалось воспринять увиденное и попросту вычеркнуло это из памяти. Где-то там позади произошло что-то неправильное, и туда никак нельзя возвращаться, потому что лучше от этого не будет, да и не изменит это возвращение ничего. Только вперёд, только вперёд. Нет, назад никак нельзя.

"Откуда это, почему?" - остатки трезвомыслия подсказывали, что происходящее является последствием какой-то сработавшей установки, которую, скорее всего, ему в сознание записал тот неизвестный, что довёл их до подвала, находящегося рядом с бывшим полем аномалий. Но вот понять, в чём заключается суть установки, мешали животный страх и паника.

Некоторое время спустя пришли усталость и безразличие. Было ли одно вызвано другим, или же между ними вовсе не было никакой взаимосвязи, Дима не знал и знать не хотел. Завидев на горизонте комплекс каких-то построек, он было побрёл к нему, но на полпути остановился - что-то внутри него заорало, что туда нельзя, что там смерть.