Кукла старого Адама

– А мне не за что. Я ему не сын.

– Офигел так говорить?! – возмутилась Стася. – Мама ему не изменяла!

– Да ты не поняла. Биологически он мне, конечно, родитель. Но в остальном? Посуди – кто меня в шахматы научил играть? Дядя Родион. И в ушу записал он. И книжки приучил читать с раннего детства, я ж лучше тебя читал! И математику с ним разбирал, пусть по скайпу, да и физику, химию. Он – эрудит! С языками, конечно, самому приходится. Он только в английском классно шарит, зато мне оплачивает китайский с педагогом. А что наш? Вернется из морга и в телевизор. Там молчит – с трупами не пообщаешься, и дома молчит, типа, с нами не интересно… Ничего плохого мне, конечно, отец не сделал, но и хорошего тоже. Только зачал.

– Мрак… я как-то не думала об этом.

– Вон твоя Ритка с Тепловым из десятого чешет, а я пошел. Пока! – заторопился вдруг брат, а Стася решила, что подождет, когда ее заметит подруга, сама подходить первой не будет. Но Ритка, не повернув головы в ее сторону, прошла мимо.

«Ну, капец. Хоть в школу не иди. Будут троллить, факт, – уныло подумала Стася. – Первым уроком история, и вести ее будет мать. Значит, достанется обеим». Слабая надежда, что хотя бы сегодня ее не тронут, была. Но это в том случае, если кто-то вспомнит, что у нее день рождения.

Она зашла в школу последней, быстро скинула куртку, повесила на ближайшую к выходу из развалки вешалку. Догоняя звонок, буквально взлетела по лестнице на второй этаж, у кабинета истории остановилась, унимая гулко бьющееся сердце. «А… пофиг!» – решилась наконец она, открывая дверь.

За головой брата она не сразу разглядела стоящих кружком одноклассников. Вдруг раздалось громкое хоровое «Happy birthday», Андрейка, чмокнув ее в щеку, отошел в сторону, а в руках Стаси тут же оказался букет цветов. Следующим был поцелуй Кости, за ним обнимать и целовать ее кинулись те, кого она только недавно посчитала за злобных троллей.

– Стаська, это тебе наш подарок, – Ритка держала на вытянутых руках плетеную корзинку, в которой на мягкой подстилке клубочком свернулся щенок. Стася, боясь поверить, что тот не игрушка, а живой, осторожно дотронулась до шелковистой шерстки. Щенок зевнул во всю пасть.

– Золотистый ретривер, чтоб ты знала! – с гордостью произнес Андрейка в наступившей тишине. – Влада Теплова Герда ощенилась.

– Тебе же эта порода нравится, да, подруга? Угодили? – обняла Стасю Ритка.

– Спасибо, – пробормотала Стася и часто заморгала, пытаясь прогнать слезы. Вокруг раздались аплодисменты.

Под аплодисменты она шла к своей парте, прижимая к себе корзинку и цветы. Сумку, брошенную Стасей у входа, принес Костик, он же сел рядом: Ритка, улыбаясь понимающе, уступила ему свое место. Стася только сейчас рискнула посмотреть на маму, стоявшую у доски. Мама улыбалась и явно совсем не была расстроена тем, что урок истории практически сорван.

* * *

Одинцов вчера так устал, что, выпив водки, наевшись жареной картошки с сосисками, а потом запив все кружкой обжигающе горячего чая, едва дополз до дивана в бывшей дедовой комнате. Оказалось, что мать уже успела постелить цветастенькое белье – он помнил этот комплект из простыни и двух наволочек, почему-то особенно любимый бабушкой Станиславой. Иван лег бы и на голый диван, прямо в одежде, но мать, следовавшая за ним по пятам по всей квартире, заставила его раздеться до трусов. Выпитые рюмки водки все еще туманили голову – крепкие напитки Одинцов не любил, балуясь изредка полусладким вином за компанию с женой. «С бывшей женой», – подумал он то ли со злорадством, то ли с досадой, и эта мысль была последней: едва голова коснулась подушки, он провалился в глубокий сон.