Кукла-любовь

Сунув руку в карман короткого пальто из дорогой нежной ткани, он вытащил маленький пакетик и воткнул его в землю. Глубоко засунуть не вышло – земля промерзла, ну, ничего. Когда будут устанавливать памятник, он исправит. Он все исправит. Осталось приложить совсем немного усилий. Всего лишь нанести несколько незначительных штрихов, и композиция будет завершена. Композиция его дальнейшей счастливой жизни.

Она должна быть счастливой, да! Он это заслужил. Выстрадал!

– Вот и все, дорогая моя…

Он поднялся, поправил брюки, одернул пальто, отряхнул от снега – задел полой, когда наклонялся над могилой. Задрал голову и поморщился: кто придумал сажать деревья на кладбищах?! Это же рассадник для воронья! Вопят свои погребальные песни. Тошно!

Игнат потоптался, послал воздушный поцелуй портрету жены, повернулся, чтобы уйти, и нос к носу столкнулся с парнем, вооруженным солидной фотокамерой. На нем была черная вязаная шапка, низко надвинутая на глаза, мешковатые штаны, темная куртка и водолазка, скрывающая подбородок. Некрасиво и безлико.

– Здрассте, – приветливо улыбнулся тот, не давая Игнату пройти дальше по вытоптанной в снегу тропинке.

– Здравствуйте, – недобро глянул на него Игнат. – Разрешите пройти?

– А вы муж? – парень стоял как вкопанный.

– А вы, простите, кто?

– Я – прощаю – корреспондент. – Парень назвал какое-то издание, о котором Игнат никогда не слышал.

– И что вы здесь делаете, корреспондент?

– Я делаю последнее фото для статьи.

– Какой статьи? – вытаращился Игнат испуганно.

И тут же запаниковал, а не сфотографировал ли парень тот самый момент, когда он кое-что прятал в могильном холмике?!

– Наше издание выпускает большую статью о разоблачениях в сектах. Последнее дело весьма нашумело. Ужас, сколько уголовных дел было заведено! Даже убийства случались! Эта женщина тоже была там убита. Так вы кто ей? Муж?

– Нет, – зачем-то соврал Игнат. – Просто знакомый. Хороший знакомый.

– Да ладно! – парень хихикнул и поманил его пальцем, намереваясь что-то показать в фотокамере. – Вот, снимал в день похорон – вы тоже тут были, почти в одном лице. И слова разные говорили: дорогая там, любимая. Все зафиксировано для истории. Муж!

Парень подмигнул и продолжил стоять на месте. Игнат поерзал взглядом по снегу вдоль тропинки – глубоко. Увязнет, если сойдет с тропы, а на нем невысокие ботинки. Новые! И брюки на голые ноги надеты. Представить себе касание ледяной снежной крошки к голой коже он не мог: холодно и гадко. Поэтому продолжил стоять перед корреспондентом, который нагло пялился на него.

– Поговорим, муж? – вдруг предложил парень. – Всего пара слов от вас и потребуется. И я исчезну.

– Хорошо, что вы хотите? – Игнат понял, что вопрос прозвучал двусмысленно и уточнил: – Что вы хотите знать?

– Я хочу знать? – Парень нацелил на него объектив и дважды щелкнул. – Да это все хотят знать!

– И что же?

– Кто убил вашу жену? Ее убийство так и осталось нераскрытым в списке множества преступлений, совершенных сектантами. Все открещиваются от него. И даже нашлись такие, кто тычет пальцем в вашу сторону.

– В смысле?

Игнату сделалось так холодно, что почудилось, будто он стоит босиком на снегу.

– В том, что считают убийцей вас.

– Да идите вы! – взорвался он и легонько толкнул парня в грудь, пытаясь сдвинуть с места.

Тот стоял как вкопанный и улыбался:

– А это вы? Точно вы?

– Прекратите немедленно! – с визгом прикрикнул на него Игнат. – У вас нет права оскорблять мое достоинство!

– А я и не оскорбляю, просто интересуюсь: это вы убили свою жену? – корреспондент хлопнул его по плечу и рассмеялся. – Ладно вам, не парьтесь. Никто вас не обвиняет. Это бред, конечно! Чтобы провернуть такое… Надо быть виртуозом.

– Какое?! Что провернуть?!

Он тяжело дышал, уставившись в толстое стекло объектива, в котором он отражался крохотной сморщенной фигуркой.

– Это преступление, – просто объяснил парень, задрал голову к хмурому небу и мечтательно произнес: – Знаете, я ведь уже книгу начал писать по результатам моего журналистского расследования. Хотите послушать выдержки?

– Нет, мне неинтересно, – прорычал Игнат и осторожно тронул снег рядом с тропинкой левым ботинком.

– Как так? – вздернул парень брови. – Вам неинтересно, кого я подозреваю в убийстве, проведя журналистское расследование? Вы – лицо пострадавшее. И вам неинтересно?!

Подвох, нет? Игнат прищурился, не сводя взгляда с объектива. Станет слушать, может разозлиться. Неизвестно, куда заведут этого писаку его россказни. Не станет слушать, может попасть в статью равнодушным и циничным гадом. Журналисты, они такие! Могут раздуть из мухи слона. С них взятки гладки, а его репутации урон.

– Хорошо, говорите. Только быстро, – вздохнул он и выразительно глянул на часы. – Мне дико некогда. Правда.

– Я буквально в двух словах, – оживился парень. – И если честно, не очень-то я расследовал. Кое-что узнал у ментов, но так, ерунду всякую. Многое сам додумал, но несколько глав уже есть. Интересно получается.

– Короче можно? Кто убийца?

– Вы! Это очень коротко! – И парень заржал, запрокидывая голову. Отсмеявшись, он пояснил: – Убийца в моей книге муж.