Кукла-любовь

Но хоронить их без освидетельствования и справок никому не было позволено, тем более в безымянных могилах в лесу. А они хоронили, подчиняясь приказам старших. Однажды, по нелепой случайности, наткнулись на труп молодой красивой женщины, которого там быть не могло. Она не была наркоманкой или алкоголичкой – холеная, молодая, неиспорченная. И без одежды. Почему? Даже загнувшихся наркоманов они хоронили одетыми, а ее кто-то сунул в землю абсолютно голой.

Сидя на тюремных нарах, Валера часто задавался этим вопросом и пришел к единственному выводу, который постучался в его мозг.

Женщину изнасиловали! Возможно, она сопротивлялась, поэтому ее убили и спрятали в безымянной могиле в лесу. Кто ее там найдет? Никто! Было всего лишь три свидетеля: Валера, Игорек и тот, кто ее убил. Игорек мертв. Валера…

Это дело времени, решил он. Его достанут даже здесь, за решеткой, и убьют, инсценировав самоубийство. Что делать, он не представлял! Открыться и рассказать обо всем майору? Опасно. Спишут все на него и пожизненное влепят.

Молчать? Повторить судьбы Игоря он не хотел. Знал, что не выдержит физической боли и все расскажет. Вопрос: что рассказывать? Кому? Если Игоря убили люди из общины, а Валера в этом почти не сомневался, то они все знали. Что они могли с него требовать, какую информацию?

С этой мыслью Валера проворочался на жестком тюремном ложе почти до двух часов ночи, забылся тревожным сном, а с первым лучом солнца, прорвавшимся в зарешеченное окошко под потолком, пришло прозрение.

Игорь украл у них карты! Точно! Карты страшных схронов в лесу. Он как-то однажды обмолвился об этом, но не серьезно, а походя, со смешком:

– А что, если у них карты забрать, Валер, что будет?

– Какие карты? – не понял он тогда.

На широкой лопате у него висело несколько килограммов свежего коровьего навоза, который следовало оттащить в противоположный угол коровника. Ему было тяжело – не до размышлений.

– Те карты, где мы с тобой жмуров хоронили. Взять и стащить у них.

– Зачем?

Валера тяжело потопал в другой угол.

– Чтобы потом продать.

– Кому? – не понял он азарта в голосе друга, который шел следом и дышал ему в затылок.

– Им же и продать.

– Дурак совсем, да?

Валера швырнул навоз в кучу, тот упал с вязким шлепком. Он отряхнул лопату, повернулся к другу и спросил:

– Зачем?

– Как зачем? Это же такой компромат. Бомба! Они за него все отдадут. Или сядут все разом. Можно заработать, Валер. – Игорек без конца оглядывался. – Очень хорошо заработать, смыться отсюда и начать новую жизнь.

Это был странный разговор. И единственный – больше к этой теме они никогда не возвращались. Валера отрицательно замотал головой, послал Игоря на три буквы и сказал, что тот идиот, раз верит в успех своей затеи. Игорек тоже рассмеялся в ответ и сказал, что все это шутка. Глупые мечты.

Что, если он не оставил их и, став на ступень выше в общинной иерархии и получив беспрепятственный доступ в здание, где работали старшие, все же выкрал карты? Валера не раз видел, как они лежат на столе просто, как обычные бумаги. Да и кто разберется в крестиках, циферках? Никто, кроме него, Игоря, и еще пары человек, которые наносили пометки с их слов и четко следили за тем, чтобы ямы в лесу не переполнялись.

Тяжелый железный засов по ту сторону двери лязгнул, она распахнулась.

– Ломов, на выход, – скомандовал охранник. – Руки за спину!

Валера послушно сложил руки за спиной, вышел в коридор следственного изолятора, не удержался и спросил:

– Куда меня? В суд?

– Отставить вопросы! – рявкнул в самое ухо охранник и подтолкнул его в спину. – Шагай…

Он дошагал до выхода, там его посадили в машину с зарешеченными окнами и повезли, как он и опасался, в суд. Долго не церемонились. Судья определил его под стражу на время следствия, учитывая особенные обстоятельства. То есть они опасались, что он ударится в бега. А куда ему было бежать? Он уже один раз сбежал. Толку?

К обеду они успели, и Валера со странным аппетитом съел жидкий суп с макаронными ракушками. Не успел вылизать тарелку, как его снова куда-то повели. Оказалось, адвокат явился. Одного взгляда на него – плохо выбритого, заспанного, с грязным воротничком рубашки – было достаточно, чтобы понять: надеяться не на кого.

– Сейчас будет произведен допрос в моем присутствии, Валера, – бубнил адвокат невнятно, роясь в потрепанном портфеле. – Можете говорить только через меня. Можете писать явку с повинной.

– Какую явку?! Вы вообще зачем сюда пришли?! – взорвался он, не выдержав. – Защищать меня или что?

– В смысле?

На Валеру глянули равнодушные глаза в сетке кровеносных сосудов.

– Вы намерены защищать меня или уже заключили сделку со следствием?! Какого черта!

Он привстал, и тут же сильная рука конвоира прижала его мордой к столу.

– Все, все, я спокоен. – Валера поднял обе руки и сел прямо. – В общем, так, я беру отвод от адвоката. Буду говорить только с майором Чекалиным. Я все сказал.

– Как угодно. – Адвокат тяжело вздохнул и глянул с сожалением. – Но поверьте, шансов у вас нет.

– Шансов на что?

– На то, чтобы выйти отсюда.