Кукла и дракон (СИ)

Наконец, вода стала ледяной. Набрав её в пригоршню, Лера наклонилась над раковиной и погрузила в неё лицо. Вода вытекла сквозь пальцы, капли заскользили к локтям. Лера снова набрала воду в ладони и снова погрузила в неё лицо. Капли падали на пол и на ступни. Какое-то время Лера держала ледяные пальцы прижатыми к коже. Потом она закрыла вентиль и выпрямилась. Капли потекли по шее, груди и ниже, под сорочку. Лера посмотрела в зеркало. От того, что она там увидела, её руки сами собой обхватили край столешницы, а тело подалось вперёд. Лера моргнула несколько раз, но отражение не изменилось. Она вглядывалась в своё лицо, медленно поворачивая голову то вправо, то влево, преодолевая сопротивление одеревеневших от шока мышц шеи. Мозг отказывался воспринимать то, что видели глаза: её волосы стали абсолютно белыми, кожа посветлела на несколько тонов, радужка глаз лишилась немногих тёмно-синих крапинок, унаследованных от отца. Лера разжала пальцы правой руки и провела сначала по губам, потом по носу и наконец по левой щеке – женщина в отражении повторила её движения. Лера выдохнула и отвернулась. Взяв с полки полотенце, она отошла к стене и уселась на пуфик. Откинулась спиной на кафель, Лера стала с небывалой тщательностью вытирать лицо и руки.

«Я о таком читала, – успокаивала она себя. – Никогда прежде не видела ни у одного дракона, но читала. Иногда мы можем менять человеческую личину. Например, из-за сильного эмоционального потрясения. Сомнительно, что сегодняшний сон можно отнести к данной категории, поэтому…»

Лера замерла с прижатым ко лбу полотенцем и озвучила пришедшую в голову мысль:

– А если это был необычный сон?

Она бросила полотенце поверх корзины для белья и посмотрела на дверь в ванную.

***

– Вот ты где!

Лера сидела на диване спиной к двери, но не обернулась на голос Ника. Она не слышала его шагов, но узнала о его приближении по усилившемуся запаху гвоздики.

– Я проснулся, а тебя нет, – Ник наполнился, облокотившись о спинку дивана, и поцеловал Леру в макушку. – Пошёл искать.

Лера протянула Нику раскрытый дневник, в который записала сегодняшнюю версию старого сна.

– Прочти, пожалуйста, – попросила она.

Ник взял дневник.

– Что это так…

Он оборвал себя на полуслове. «Очевидно, начал читать», – подумала Лера. Почерк у неё был разборчивый, торшер возле дивана горел и вообще в комнату уже пробирался тусклый свет раннего октябрьского утра.

Ник появился в поле зрения Леры. Он был поглощён текстом и двигался, не отрываясь от дневника, поднятого на уровень глаз. Ник упал в кресло и даже не включил лампу. Лера в ожидании вердикта откинулась на спинку дивана, прикрыв глаза рукой. Её не было нужды смотреть на Ника, она и так знала, что к концу чтения он станет похож на куклу. Ей не хотелось наблюдать за трансформацией.

– Очень подробное описание, – произнёс Ник спустя какое-то время. Как ни странно, его голос был вполне живой.

Лера убрала руку, но продолжила смотрела на лепнину потолка.

– Это так произошло? – спросила она.

– Я был слишком мал. Лекс объяснил мне без подробностей, что и как произошло. Через несколько лет, когда я подрос, он дополнил первоначальную версию деталями… Ты хочешь поговорить об этом?

Лера ответила вопросом на вопрос:

– А ты?

Она ожидала услышать отказ, но Ник её удивил, заговорив без промедления:

– Родители взяли меня с собой в отпуск. Это был очередной экзотический уголок нашей планеты. Минус этого местечка, как многих других, похожих на него, в том, что там никогда не слышали о противопожарной сигнализации и об автоматических системах пожаротушения. Моя мать была в номере, когда начался пожар. Отец побежал к ней, чтобы вывести из отеля. Замок на двери заклинило. Он пытался выбить дверь, но не успел. На него упала балка перекрытия. Как объяснили потом специалисты, он задохнулся, не приходя в сознание. Мать, поняв, что выйти из номера не получится, выпрыгнула в окно. Номер был на третьем этаже – какой-никакой шанс, но ей не повезло. Я в это время плавал в бассейне под присмотром кого-то из персонала. Помню, потом меня успокаивали сначала на ломаном английском, потом на ломаном русском. А я и так был спокоен. Я не мог поверить, что рука в саже, видневшаяся из-под простыни, принадлежит моему отцу, пусть на ней были его часы. Я не понимал, почему все вокруг говорят, что женщина с неузнаваемым лицом из-за залившей его крови, с осколками, торчавшими из щёк и застрявшими в волосах, моя мать. Я ждал, когда вернутся мои родители. Через сутки прилетел Лекс. Когда он меня обнял, я наконец осознал, что родители больше не придут. Мне было восемь, но я понял, что обнимать так, как он это делал в тот момент, можно лишь самое последнее из самого ценного, что у тебя осталось в жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лера прикрыла глаза и вспомнила ещё один сон двухлетней давности.

– Когда умер твой брат, ты тоже так рассуждал? Какое отношение этот разлагающийся кожаный мешок с мясом и костями имеет к некогда живому человеку?

– Цитируешь, – ответил Ник после паузы.