Кукла госпожи Барк

Автомобиль с дамами поехал направо, а я, оставшись один и отойдя довольно далеко от дома мистрис Барк, достал записку Зоси.

Неровным, торопливым почерком было нацарапано несколько слов: «Завтра, в половине 12-го, в парке Зилли-Эс-Салтанэ, в левой аллее возле малого фонтана».

Написано было по-английски, без единой помарки. Я дважды перечел записку и, подозвав «дрожке», поехал домой.

Первым, кто встретил меня, был генерал. Он стоял у письменного стола и, указывая на запрятанный микрофон, громко сказал:

- Наконец-то! Знаете, что натворил ваш обожаемый Сеоев? - Он сделал паузу: - Избил до полусмерти какого-то фокусника или акробата… Хорошо не знаю, словом, набезобразил… Сейчас мне звонили из полицейского участка, он находится там. Я просил как-нибудь замять это глупое, скандальное дело, а сержанта направить ко мне.

- Какого фокусника? - переводя дыхание, спросил я.

- Черт его знает! Какого-то Ко или Го… Жу… цина, - предостерегающе размахивая пальцем, безразличным голосом сказал генерал.

- Го Жу-цина? Вот здорово! Это того самого, к которому мы сегодня должны были ехать. Теперь я понимаю, почему он так внезапно отменил свой сеанс! - сказал я смеясь.

- Что тут смешного? - сердито оборвал меня генерал, кивая в сторону микрофона. - Это безобразие ложится пятном на нас. Я вас прошу, Александр Петрович, - холодно продолжал он, - разберитесь немедленно в этом деле и накажите Сеоева…

- А если он не виноват?

- Что значит не виноват? Что бы там ни было, глупая ссора или пьяная драка, я не знаю, что там произошло, но такое безобразие безнаказанным оставлять нельзя. Если надо, то откомандируйте его обратно в часть, а взамен потребуйте более дисциплинированного солдата.

- Слушаю-с, товарищ генерал, - деревянным голосом сказал я.

- А теперь, - переходя на прежний тон и лукаво подмигивая мне, продолжал генерал, - не завидую я этому фокуснику, которого отделал наш медведь.

- Боюсь, что после лап этого великана бедняга Го Жу-цин не скоро начнет свои сеансы, - сказал я.

- Я вас понимаю, но ничего… Вы сможете и под другим предлогом повидаться с вашей журналисткой. Ведь признайтесь, что вас огорчила не затрещина, полученная фокусником, а неудачное свидание с мистрис Барк? Кстати, видели вы Генриэтту Янковецкую?

- Видел. Очень приятная дама. Но этот окаянный сержант со своей затрещиной помешал нашей дальнейшей беседе. Сеанс у Го Жу-цина не состоялся, а поехать в «Пель-Мель», куда меня приглашали, я не захотел.

- И хорошо сделали. Подальше от таких подозрительных мест. А теперь позвоните, пожалуйста, вот по этому телефону в полицейский участок, вызовите раис-назмие - капитана полиции Боруги и попросите его прислать к вам Сеоева… Ну, и, конечно, помня о местных традициях и нравах, намекните ему о хорошем «бакшише».

- Сейчас сделаю, - сказал я и, записав номер телефона, позвонил в полицейский участок.

Спустя сорок минут Сеоев в сопровождении добродушного ажана входил ко мне. Ажан сдал задержанного сержанта и очень довольный «бакшишем» отправился назад, позванивая серебряными риалами, полученными от меня. Великан-сержант, вытянувшись во фронт, стоял у стола, ожидая моих расспросов. Но я молча и выразительно показал ему на микрофон и затем в сторону сада. Сержант понимающе закивал и, осторожно ступая на носки, вышел в сад. Я оглядел его широченные плечи и огромные, величиной с хороший кочан, кулаки и невольно улыбнулся.

Заперев кабинет, я прошел в сад.

- Товарищ полковник, разве вы не получили через дежурного мою записку? - спросил Сеоев, поджидавший меня возле фонтана.

- Получил, но очень поздно и, откровенно говоря, не понял, куда вы отправились, - ответил я, подходя к азиатской половине дома Таги-Заде.

Завидя нас, генерал, отложив в сторону бумаги, сухо сказал:

- Доложите, сержант, что произошло у вас с фокусником Го Жу-цином и почему вас задержала полиция?

Так как рассказ сержанта длился очень долго и ему было задано много вопросов, не имеющих прямого отношения к Го Жу-цину, я расскажу о том, что произошло за эти дни с нашим симпатичным, но неудачливым героем.

За день до описываемых событий Сеоев, выйдя на улицу, встретил возле киоска с водами старого знакомого шофера Али, некогда работавшего вместе с ним в «Ирантрансе». Приятели выпили пива и дошли до гостиницы «Отель де Пари», возле которой находился гараж, где работал Али.

- Как идет жизнь, много ли зарабатываешь? - спросил сержант, глядя на поношенную одежду приятеля.

- У нашего хозяина много не заработаешь. Из всех тегеранских собак это самая скупая и бессовестная, - сплевывая на землю, сказал шофер. - С радостью ушел бы, да некуда. Все хорошие места заняты, а то разве я стал бы работать у Таги-Заде…

Сеоев насторожился. Фамилия владельца гаража была знакома ему. Ведь это был хозяин того дома, в котором жил он и его начальство.

- А что, жаден? - спросил он.

Али огляделся по сторонам и тихо сказал: