Кухонный бог и его жена

На следующий день мы обналичили золото и продали некоторые мои украшения на черном рынке. Мы с тетушкой Ду пошли получать визу. О, здесь было еще хуже, чем на телеграфной станции! Собралось столько людей, что образовалась давка. Все кричали, размахивали руками с зажатыми в них деньгами, бросались вперед, чтобы обменяться слухами, которые возникали и лопались, как мыльные пузыри. Правила въезда постоянно менялись. В тот момент требовалось подтверждение из трех разных стран, что они примут тебя, если ты не сможешь вернуться в Китай. У меня имелось подтверждение из США, но нужно было еще найти две страны. В тот день кто-то сказал, что можно подать документы на выезд, кажется, во Францию. Я заплатила двести долларов за разрешение от второй страны, думая, что осталось найти только одну. Когда назавтра я пришла за своими документами, мужчина, взявший у меня деньги, сказал:

— Прости, но такой возможности больше нет.

Вместе с этой возможностью исчезли и мои деньги. Уже не помню, сколько пришлось ждать, пока мне удалось получить разрешение от второй страны, а потом от третьей. Наверное, недели две. Я так нервничала, что у меня пошла сыпь по всему телу, потом начались судороги в ноге, да такие, будто под кожей завелись пауки, которые пытались вырваться наружу. Красотка Бетти посылала телеграмму за телеграммой — я пыталась объяснить твоему отцу, отчего задерживаюсь. Наконец все бумаги были собраны. Но оставалось еще найти способ выбраться из Китая.

Я купила три билета, причем первый, на самолет, на черном рынке. Я должна была вылететь в Сан-Франциско через десять дней, 15 мая. Второй и третий билеты были легальными. Один до Гонконга на 27 мая, другой до Сингапура, на 2 июня. Итак, я имела три возможности выехать.

Я сказала тетушке Ду, чтобы она продала или использовала как-то иначе по своему усмотрению те билеты, что мне не пригодятся. Тетушка ответила, что разберется с этим позже. Хулань объявила, что никуда не поедет. Она хотела, чтобы ее ребенок родился в Китае. Может, ты сочтешь это глупостью, но я знаю многих, для кого важно то, что они родились в Китае, и кто там же желал бы и умереть. В общем, Хулань думала, что может родить ребенка, а потом решать, уезжать или нет, что времени для этого достаточно. Она, разумеется, ошибалась. У нее возникла масса проблем. Иначе отчего бы ей потом понадобилась моя помощь?

Когда все уже было готово, напоследок я совершила глупость. Мы с Вэнь Фу до сих пор не развелись официально, и я просто не знала, как перестать об этом думать. Наверное, все дело в моей гордости. Почему мне было просто не поехать в Америку и не забыть о прошлом? Но к тому времени я убедила себя, что не успокоюсь, пока не поставлю точку.

Я не считала свои действия безрассудными. У меня было решение суда, говорившее, что я попала в тюрьму по ошибке, виза, телеграмма, подтверждающая, что я — жена Джеймса Лю. А еще — очень тщательно продуманный план. Вот в чем он заключался.

Красотка Бетти отправила моему бывшему мужу телеграмму: «Для мистера и миссис Вэнь Фу пришла ценная посылка, требуются подписи обоих получателей. Пожалуйста, заберите десятого мая в два часа дня. Иметь с собой телеграмму и именные печати, подойти в отдел получения отделения почты на Гуаньши-роуд».

Думаешь, такой жадный человек, как он, смог бы не попасться на удочку? Что ты! В два часа он был там вместе со своей новой женщиной. Они проталкивались сквозь очередь к окошку. Мы с Хулань и тетушкой Ду наблюдали за ними из дальней кабинки.

Красотка Бетти взяла листок бумаги и пошла к полкам, чтобы взять коробку, подмигнув мне по дороге. Потом она поставила коробку на стол и попросила Вэнь Фу и его жену поставить свои именные печати на квитанции о получении, но в самый последний момент убрала квитанцию и посмотрела на имя.

— Вэнь Фу? — спросила она озадаченно. — Мы с вами не встречались в Нанкине много лет назад? Разве вы не женаты на Цзян Уэйли?

Не отводя глаз от коробки, он ответил:

— Больше нет.

— Так это ваша новая жена? — снова спросила Бетти, глядя на крупную, властную на вид женщину, стоявшую рядом с ним. — Я не могу отдать эту посылку никому, кроме Вэнь Фу и его законной жены.

— Это и есть моя жена, — нетерпеливо сказал он. — С той я уже развелся.

Ну конечно, я его жена, — заявила женщина. — А ты кто такая, чтобы об этом спрашивать?

Вот тогда я и появилась. Тетушка Ду и Хулань шли следом за мной.

Так ты это признал! — крикнула я. — Теперь у нас достаточно свидетелей.

Все, кто был в это время на почте, смотрели на нас во все глаза. А Вэнь Фу уставился на меня, как на призрак.

Я вручила ему заявление о разводе, чтобы он его подписал. Мы все подготовили заранее. В документе было написано, что я развелась с Вэнь Фу в 1941 году в Куньмине, что он больше не имеет притязаний на меня как на жену, а я на него — как на мужа. Внизу страницы уже стояли три подписи и три оттиска именных печатей: моей, Хулань и тетушки Ду.

— Распишись, сказала я.

Властная женщина явно была не рада меня видеть.

— Что это ты тут нам устроила? — спросила она.