Кухонный бог и его жена

— Конечно нет! — сердито ответила я. — Это у моего мужа нет понятий о морали, не у меня! Да как вы могли… — И я смутилась, а потом и вовсе устыдилась своего смущения. Потому что, разумеется, вспомнила о Джимми Лю. Мы не были любовниками, но я впервые в жизни ощутила то чувство, которое должны ощущать тайные влюбленные: стыд и необходимость этот стыд скрывать.

Мать Крошки Ю успокаивающе похлопала меня по руке:

— Этот вопрос был задан не для того, чтобы тебя оскорбить. Просто иногда женщине полезно сделать вид, что у нее есть любовник.

— Особенно если муж дорожит своей репутацией и не хочет ею рисковать, — добавила Пинат.

— Именно так мы выручили твою кузину, — пояснила мать Крошки Ю. — Придумали любовника. И после этого она сразу же получила развод.

— Но почему я должна на себя наговаривать?

— Ну и ладно, — проронила женщина с недостающим зубом. — Сохраняй свое лицо вместе с опостылевшим браком! Такая хорошенькая и гордая! Женщины вроде тебя не могут отказаться от старых традиций. Но, раз так, вини во всем только саму себя!

— Тише, не ссорьтесь! — сказала мать Крошки Ю. — Мы просто пытаемся узнать как можно больше, чтобы обдумать ситуацию. — Потом она повернулась ко мне: — Ты пока собирай свои украшения, всё, что найдешь. И когда будешь готова, вы с сыном должны бежать из дома, но так, чтобы за вами никто не следил, и прийти сюда. Придешь, и мы поймем, что делать дальше. Ты справишься с первой частью самостоятельно, или тебе нужна помощь?

— Справлюсь, — ответила я.

Но поняла, как именно это сделаю, уже позднее.

22. ОСТАЛСЯ ОДИН СЕЗОН

Когда я ушла от Пинат, давно перевалило за полдень. Мне пришлось почти бежать до книжного магазина, чтобы встретиться с твоим отцом. И всю дорогу я так широко улыбалась, не в силах сдерживаться, что встречавшиеся мне люди замечали мое счастье и улыбались в ответ.

Как только я увидела твоего отца, то сразу выпалила:

— Через неделю или две я уйду от мужа!

Я вся дрожала от волнения и гордости.

— Это правда? — спросил он, тоже дрожа.

— Правда, — подтвердила я.

Джимми Лю сжимал мои руки, и мы смеялись со слезами на глазах.

Если бы твой отец был еще жив, он бы согласился со мной. Уже тогда мы знали, что всегда будем вместе. Я не понимаю, как два незнакомца осознали это, откуда взялась такая уверенность. Но, может, все случилось таким образом: когда он выложил на стол фотографию четырех дочерей своей знакомой, он просил моей руки. А когда я прибежала к нему и сказала, что ухожу от мужа, я согласилась. И с того момента мы были вместе, два человека с одним сердцем.

— А дальше? — спрашивал он меня. — Что нам делать дальше?

— Надо немного подождать. Дождаться подходящего времени, чтобы я могла уйти.

Мы составили план. Подготовившись к бегству, я позвоню Джимми по телефону ночью, когда все уснут, и скажу ему что-нибудь простое и короткое. Например: «Буду завтра».

Но твой отец, такой романтик, предложил другую фразу, которая стала для нас тайным знаком: «Открой дверь, и ты увидишь горы». Это классическое высказывание означает, что человек готов воспользоваться возможностями, которые открываются перед ним.

Джимми Лю должен был ответить: «Давай перейдем через эти горы». А на следующий день он встретит нас с Данру в порту, возле будки, торгующей билетами до острова Чунминдао. Там мы сядем на машину, которая довезет нас до жилища Пинат.

В тот день, вернувшись домой, я уже видела свою жизнь как историю со счастливым концом. Я смотрела на дом и думала, что скоро не буду заключенной в этих стенах, среди всех горестей, запертых здесь.

Я слышала, как мать Вэнь Фу кричит на кухарку, и представляла свою простую и спокойную трапезу без подкатывающего к горлу комка. Увидев, как мой муж выходит из дома, я подумала, что скоро перестану сдирать с себя кожу, чтобы вместе с ней смыть его прикосновения. Видя, как Данру краешком глаза наблюдает за отцом, я думала, что скоро мой сын сможет играть и смеяться, не вздрагивая и не оглядываясь.

А потом я увидела собственного отца, сгорбленного, тихо идущего в кабинет. Мне показалось, что еще никогда я не видела его таким слабым. И тогда я вспомнила. Отец! Если я уйду, Вэнь Фу отдаст его на казнь как предателя!

Я быстро поднялась в свою комнату и принялась спорить с собой. То я думала, что должна позволить отцу отправиться в тюрьму. В конце концов, он сам выбрал свою судьбу, так пусть сам и страдает.

В голову одно за другим приходили оправдания. Это он плохо обращался с мамой! Это он отказывался встречаться со мной, когда я была маленькой. Это он отдал меня замуж за плохого человека, и ему было плевать, что меня ожидает в этом браке. Почему я должна жертвовать своим счастьем ради него? Мы никогда не любили друг друга.

Однако, размышляя в этом духе, я чувствовала себя похожей на Вэнь Фу. И оттого освободила сердце от подобных мыслей и тихо простила себя за них.