Кухарка

Как только хозяйка покинула кухню, она принялась методично убирать вещи в сумку: любимые ножи и приправы, без которых не ездила ни на один ответственный заказ, колпак, визитки. Как смогла дрожащими руками, сложила фартук и втиснула поверх головного убора.

– Нет! – резкий мужской голос заставил её замереть. Брат с сестрой разговаривали где-то неподалёку. – Ты не знаешь, что произошло! Ты не можешь ей доверять!

Что-то тихим голосом ответила Ксения.

– Не хочу я этого даже вспоминать! Неужели так сложно найти кухарку?

Ну что за слово? Пожалуй, она ненавидела, когда её называли кухаркой, раз в десять больше, чем словом повариха. Кухарка – это такая толстая тётка с немытыми волосами в грязном переднике. С одинаковым остервенением рубящая курицам головы и взбивающая сливки. Женщина, не способная творчески мыслить, которая из раза в раз готовит щи на кислой капусте и мясо по-французски, пахнет пережаренным луком и не меньше других презирает свою работу. В посиделках с товарками она ругает хозяев, в семье – телевизионщиков и детей, с друзьями (если таковые находятся) – пенсионную реформу и систему образования. Больше всего на свете она боится быть выгнанной из приличной семьи и попасть в школьную столовую.

А Леська больше всего боялась превратиться в такую женщину. Именно поэтому она не желала иметь постоянную работу в одном доме. Как только ты попадаешь в болото надёжного заработка – воистину, со временем превращаешься в кухарку. Перестаёшь развиваться. А если ещё и боишься потерять гарантированный доход – прямая дорога в прислугу. Нет уж – кухарка! – ни за что!

Опять пауза – видимо, Ксения объясняла что-то.

– Она обворует тебя!

Леська съёжилась: она не воровка! Это неправда! Она рванулась, готовая защищать себя! Если о ней будут думать, как о воровке, кто захочет пригласить её в дом?

– Ты не помнишь, потому что это случилось в Новороссийске, когда вы как раз уехали в медовый месяц. – Леська замерла. С порога ей отчётливо слышался разговор. – Мы с отцом не очень-то афишировали это происшествие. Гордиться мне, конечно, нечем. Мы познакомились… я с ней познакомился, когда ещё, кажется, с Алиной встречался, ты помнишь?

– Да, конечно! Милая девушка…

Воцарилась тишина, каждый как будто ударился в воспоминания. Леське до зуда в ногах хотелось посмотреть, что там у них происходило. Почему они замолчали?

– И? – прервала паузу Ксения.

– И всё!

Леська сглотнула.

– Познакомились, поболтали, ну как это обычно бывает…, – он ещё немного помолчал, заставляя сердце Леськи скакать бешеным галопом.

– И что? – чуть ли не вопила Ксения, – что такого ужасного произошло, скажи, наконец! Почему ты вынуждаешь меня выпроводить человека, с которым когда-то всего-то и сделал, что поболтал?

– Не знаю, как это получилось…, а точнее, очень даже знаю, как получилось и почему, – в его голосе звучали стальные молотки, – мы переспали.

Леська облизнула губы. Призраки летней ночи накрыли, как грозовые облака. И дождь. Он тогда лил нешуточный. Воздух был тёплым, так что даже после ливня, окатившего их с ног до головы, не хотелось расходиться. Тогда Федя сказал:

– Знаешь, какая вода после дождя тёплая! Поедем, искупаемся.

– Поедем! – ей и в голову не пришло, что не стоило им этого делать. Не стоило, потому что они были слишком мало знакомы. Не стоило, потому что за последние дни, что они провели вместе, обоим было ясно, насколько их тянуло друг к другу. Не стоило, потому что она намеренно ближе познакомилась с ним, и у них с матерью были в отношении этого “золотого мальчика” свои, совершенно определённые планы.

Часть 2. Смычка

5

Мы разобранный конструктор, но выскользнув из рук

Вмиг станем осколками из дружбы и любви.

Поломанные. “Та сторона”

В то летнее утро она поднялась ни свет, ни заря, чтобы сбежать до пробуждения матери. Надоело прогибаться, слушать жалобы на жизнь, топтаться на рынке, отворачиваясь от любопытных взглядов, терпеть.

И когда только ягодный сезон закончится!?

Могла она, как нормальный человек, провести хоть один понедельник каникул так, как пожелает душа? Остаться наедине с собой, затеряться в городе? Побродить по дикому пляжу, покрытому цветными камнями и круглым галечником? Почитать, не чувствуя вины за бездельно потраченное время? Искупаться, не стесняясь длинных ног?

Проживут ведь они без лишней пары сотен?

Неосторожно скрипнув доской, выкатила велик из приделки и повернула за угол. Пустила под горку и, оттолкнувшись от земли, шустро вскочила на сиденье. Рванула прямиком к старой аллее.

Торговать, конечно, было не сложно. Это тебе не интегралы считать. И покупали у Леськи охотно – охотнее, чем у матери или у соседок.