Кудеяр

– Суд праведный! – закричали все.

Разложили огонь и положили на него Шашкова.

– Умру за великого государя, – кричал он, – умру за правду! Бог милосердый примет мою душу, а вас, злодеев, покарает.

Пойманным путивлянам отрубили головы.

Через час после этой расправы разбойники увидели идущий караван и станицу новосильцев, провожавшую его сзади. Караван состоял из множества вьючных лошадей и двуколок, к которым были прицеплены за шеи пленные немцы и чухны, так же, как в том караване, который Кудеяр встретил, возвращаясь из Крыма.

Разбойники разделились на две половины: одна ехала верхом прямо навстречу каравану, другая скрылась в кустах, намереваясь броситься на новосильцев сзади. Новосильцы, видя ехавших прямо к ним конных, думали, что это путивляне и рыльчане.

Караван прошел. Разбойники пропустили его и стали лицом к лицу с новосильцами. Из-за кустов выскочили удалые; и конные и пешие нацелились в новосильцев.

Новосильцы растерялись от такой неожиданности.

– Биться или мириться? – кричал Кудеяр.

– За что биться, с кем? – спрашивали новосильцы.

– Если хотите мириться, – сказал Кудеяр, – приставайте в службу князя Владимира Андреевича; мы идем на мучителя христианского, кровопийцу Ивашку, что в Александровской слободе, хотим его извести, а на царство посадим Владимира Андреевича. Идите к нему на службу: вот вам денежное жалованье, и караван раздуваним.

– Мы верою-правдою присягали служить царю Ивану Васильевичу, всея Руси самодержцу, а князю Владимиру Андреевичу не присягали и присягать не хотим, – сказал станичный голова.

– Так вы биться хотите! – сказал Кудеяр. – Братцы, стреляйте в них.

– Постойте, – сказал голова, осмотревшись и увидя, что станица его со всех сторон окружена, – дайте подумать.

– Думайте, да недолго, – сказал Кудеяр, – а на нас ружья не поднимайте! Вот вам наше слово. Хотите биться, так мы вас примем в два огня, нас втрое больше, чем вас… Мы всех вас перебьем. А хотите мириться, так либо к нам переходите и поступайте в службу князя Владимира Андреевича, либо, коли не хотите ему служить, побросайте оружие и коней – наш государь князь Владимир Андреевич милостив – вас животом пожалует.

– Дайте подумать, – сказали новосильцы.

– Думайте, думайте, да, говорю вам, недолго, – сказал Кудеяр.

– Нас меньше, чем их, – сказал голова станичникам своим, – покинем им ружья и коней; мы скажем, что не смогли против большой силы. Все равно, коли станем им противиться, они перебьют нас, а царь-государь, может быть, нас и помилует за то, что мы все-таки не изменили ему. Так ли?

– Так, так! – говорили станичники.

Голова обратился к Кудеяру и сказал:

– Мы покидаем оружие и коней. Ваше слово твердо: отпустите нас домой.

– Кидайте оружие, – сказал Кудеяр, – мы вас убивать не станем.

Новосильцы стали слезать с лошадей и кидать оружие. Но двое, перешепнувшись прежде между собою, сказали:

– Мы пристаем на службу князя Владимира Андреевича.

– Так поезжайте сюда, к нашим, – сказал Кудеяр. – Кто перейдет на службу Владимира Андреевича, тот не слезай с коня, а завертывай налево, к нам!

За двумя последовало еще восемь человек. Остальные побросали оружие.

– Заберите ружья их, – сказал Кудеяр разбойникам, – и стерегите их. Они в полон сдались.

– Отпусти же нас! – сказал голова.

– Прежде караван разберем, – ответил Кудеяр.

Он подошел к царскому гонцу, которого уже успели связать разбойники.

– Подай грамоту, – сказал Кудеяр.

Гонец подал.

– Читай, да не лги, – сказал Кудеяр.

Гонец прочитал. В грамоте московский царь уверял Девлет-Гирея в дружбе, извещал, что посылает тяжелые подарки. Царь просил прислать двух пленных черкесских князей, сыновей Мамстрюка, обещал за то отпустить бывших в плену татар и несколько человек отпускал. В заключение было сказано: «А что твой посол говорил про Кудеяра, чтоб его отпустить к тебе, и Кудеяра не стало, а мы бы к тебе, брату нашему, его отпустили, коли б он был жив».

– Врет, мучитель! – сказал Кудеяр. – Я жив и поехал бы к светлейшему хану, да хочется отомстить злодею своему и избавить всю землю Русскую от мучителя.

В это время знакомый голос назвал по-татарски Кудеяра.

Кудеяр узнал одного из приезжавших с послом хана татар.

– Где Ямболдуй-мурза? – спросил он татарина.

– Задержал царь Иван.

– Братцы, – сказал Кудеяр своим, – отпустим всех татар. Девлет-Гирей наш друг. Ну, Иванов гонец, есть у тебя еще грамоты?

– Есть.

– К кому? Это к кому? – спрашивал Кудеяр, указывая на грамоту, взятую у гонца.

– К явлашскому бею.

– Читай.

Гонец стал читать. Кудеяр по его физиономии догадался, что он читает не то, что в ней написано. Он вырвал грамоту из рук гонца и спросил, обращаясь к своей ватаге:

– Есть кто грамотный?

Нашелся один из передавшихся новосильцев, бывший подьячим. Он прочитал грамоту, в которой царь Иван, лаская явлашского бея, делал намеки на возможность получить ему ханское достоинство. Кудеяр передал содержание грамоты татарину, назвавшему себя крымским гонцом, и, отдавая ему грамоту, сказал:

– Возьми эту грамоту и отдай светлейшему хану. Пусть увидит, какова московская дружба.