Кудеяр

Разбойники поуспокоились, но Кузьма Серый выискивал средства вредить Кудеяру. Кудеяр не велел ничего брать насильно у крестьян, а Кузьма, против его воли, подучил своих подчиненных грабить крестьян, и крестьяне, покинувши свои избы, разбегались в лес. Тогда в ватаге сделались междусобия. Те, которые хотели слушаться Кудеяра, напали на тех, что слушались Серого, — началась драка. Партия Кудеяра оказалась посильнее. Серый покорился. Кудеяр тогда собрал круг и потребовал, чтоб Серого сменили. Удалые исполнили требование и выбрали атаманом Антипку Толченого, беглого стрельца, дюжего чернобрового молодца, одному только Кудеяру уступавшего в силе. После успокоения смуты разбойники двинулись вдоль реки Жиздры и вдруг на полдороге увидали большую толпу людей на лошадях и пешком, переправлявшихся через Жиздру вброд.

— Это царские ратные! Это царские ратные! — закричали они. — Что нам делать. Они нас видали. У них огненный бой! Мы пропали!

— Да, — отозвался Серый, — вот если б меня слушали, так того не было бы с нами! Повел нас, проклятый проходимец, черт его знает кто он таков… может, нарочно подвел. В лес, скорее в лес!

Кудеяр, услышавши это, бросился прямо к толпе, еще не перешедшей Жиздру, и кричал своим.

— Не робейте, братцы!

— Куда ты! — заревел, бросившись на него, Серый, — убегать хочешь. Бейте его, сякого-такого сына!

Серый нацелился в Кудеяра из лука, но товарищи вырвали у него лук.

Кудеяр поскакал ближе к реке и вдруг с радостью поворотил коня назад и кричал своим:

— Это наши, наши! Те, что их ждали мы! Окул с Урманом.

— Брат, товарищ, Урман, друг, — кричал Кудряр, — мы за вами ходим, вас ищем.

— Кудеяр, — воскликнул Урман, — ты наш?

— Ваш, ваш, — говорил Кудеяр, — веду к вам свою ватагу.

— Вот как! — смеясь говорил Урман. — У него уж и ватага.

Урманова ватага перешла Жиздру вперед. За нею шел Окул со своею. Урман крепко обнимал Кудеяра, а Окул, видя, что Урман кого-то обнимает, кричал ему с реки: "Кого это так?" — "Кудеяр с нами, — кричал ему в ответ Урман, — да еще не сам, а с ватагой". — "Он стоит один трех ватаг", — сказал Окул и, переправившись обратно через реку, соскочил с коня и бросился целоваться с Кудеяром. Разбойники шайки Окула и Урмана, видевшие Кудеяра прежде, с любопытством глядели на него и громко выражали свою радость.

— Как мы тебе пророчили — так и вышло, — сказал Урман. — Вот, видно, и пригодились мы тебе.

— А ты нам еще боле, — сказал Окул.

— А вот наш атаман, Антип Толченой, — сказал Кудеяр, — любите по-братски! А вот бывший атаман, Кузьма Серый.

Разбойники, отнявшие у Серого лук, держали его за руки и не пускали убежать. Серый, видя, что попался сам в сети, расставленные Кудеяру, упал на колени и кричал:

— Смилуйся! Виноват! Не буду впредь!

— Ты меня убить хотел, — сказал Кудеяр, — ты смуту в ватаге поднимал. Пусть тебя судят круг и атаман.

— Изрубать его! — кричали разбойники.

— Нет, повесить! — говорили другие.

— На кол посадить! — кричали третьи.

— Повесить ли, изрубить или на кол посадить, все равно смерть, — говорил Толченой. — Я думаю повесить его на этом дереве.

В это время какая-то женщина из шайки, услыхавши громкие крики, требовавшие смерти Серого, издала пронзительный крик. Но вслед за тем на нее напустился с бранью грубый мужской голос. Это была жена одного из разбойников, которую муж давно уже подозревал в любви к Серому. Теперь она невольно перед всеми высказала свое чувство. Муж обругал ее; она, возбужденная наступающею казнью возлюбленного, плюнула мужу в лицо и закричала: "Кабы тебя, паскудного, вместо Кузьки на дерево!" Муж ударил ее ножом в сердце. Сбежались около него разбойники… одни были за него, другие против него. Убийца кричал, что он муж и может как хочет расправляться с женою. Ему возражали, что хоть и муж, а самоуправно не мог лишить живота жены, должен был пожаловаться атаману и всему кругу… Пришел Кудеяр, вместе с Толченом, Окулом и Урманом, выслушал дело и сказал:

— Все зло оттого, что баб возим. Вот оно и отозвалось. По-моему, виноват муж, только не так, чтоб его казнить смертью, для того что женка его раздразнила и он убил ее в запале. Накажите его палками под тем деревом, на котором повесят Серого.

— Праведно, праведно! — сказали атаманы.

Серого вздернули на дуб, и, когда он, высунувши язык и страшно выпучивши глаза, руками и ногами отбивался от смерти, которая скоро одолела его, под ним дали ударов двадцать ревнивому его сопернику. Вслед за тем сняли труп Серого с дерева и бросили в одну яму с его возлюбленною.

Окул с Урманом объяснили Кудеяру, что они с своею ватагою, убегая от новой против них высылки, распустили слух, будто идут к литовской границе, а на самом деле задумали вернуться из-за Жиздры и стать на другом месте, недалеко от Жиздры, в лесу, посреди оврагов, где есть хорошая ключевая вода, а из оврагов выход на луга с хорошими пастбищами.

— А мы, — говорили они, — таки подумываем улизнуть в Литву, только туда надобно с деньгами; прежде нажиться нужно.