Куда идем мы…

Вернулся Псих как раз вовремя — Левый и Правый уже стучали огнивом, запаливая хворост. Обезьян поспешно повесил на гвоздик в стене артефакт «Штаны пожарного». С виду это и впрямь были обычные пижамные штаны, к тому же растянутые на коленях. Потом он что-то пошептал над Четвертым и Драком. Те засопели еще интенсивнее.

— Ну вот, спите спокойно, жители Багдада. Не стоит вам в ближайшее время просыпаться, тут и без вас суеты достаточно будет. — удовлетворенно сказал Псих и прислушался. Судя по звукам, за стенкой уже занялся огонь.

— Ладно, — решил он. — Пора и мне идти восстанавливать мировую гармонию, наказывая чудаков-хозяев.

Он опять включил прозрачность и выскользнул из горящего гостевого дома. Оказавшись на территории монастыря, Псих извлек одолженный «Ветродуй v. 2.0»: артефакт, внешне напоминающий обычную медицинскую клизму.

Встав с нужной стороны, Псих принялся активно жмакать клизму. Тут же поднялся ураганный ветер. Пламя взревело, метнулось вверх и перекинулось на соседнее здание.

— Вот так вот, пошла вода в хату… — удовлетворенно хмыкнул Псих и добавил оборотов, раздувая пламя. Вскоре пылало уже несколько строений.

— Ну и где же эти поджигатели? — нахмурился обезьян. — Они что — всю монастырскую братию спалить решили? Вообще-то мой план предусматривал исключительно материальные потери.

Но тут раздался гулкий звук — кто-то со всей дури бил в колокол и оглашено орал на два голоса:

— Пожар!!! Горим, мля!!! Вставайте, братья, будите всех!!! Быстрее, быстрей же!!! Сильно занялось, не отстоим! Скот выводите, ценности спасайте!!!

Это Правый и Левый, отчаявшись потушить огонь своими силами, ударили в набат.

По двору забегали монахи в нижнем белье. Между ними, практически невидимый, сновал Псих и периодически подрабатывал клизмой, направляя огонь в нужную сторону. Приглядевшись, можно было заметить определенную систему в его безумных прыжках — он явно гнал огонь в сторону от конюшни, жалея лошадей, и не пускал пламя к келье настоятеля — надо полагать, оберегая рясу.

Самому же игумену в этот момент было явно не до рясы — расхристанный, потрясая седой бородой, он метался между горящими зданиями своего монастыря и орал что-то вроде: «Горе! Горе мне, грешному!!! Яви милость свою, каюсь я! Каюсь и ныне и присно! Не погуби, создатель!».

Пожинающий плоды своей жадности настоятель даже не предполагал, что в этот самый миг посреди его кельи открылся портал, из которого вылез богато одетый демон, покрытый шерстью цвета воронова крыла.

— Ваше высокопреподобие! Просыпайтесь! Ваш монастырь горит! Пожар виден уже с той стороны Биры. Мне как только доложили, я сразу же портанулся к вам — помочь по-соседски. Ваше высокопреподобие? Ваше высокопреподобие, вы где?

В этот момент демон заметил разложенную на столе богатую рясу. Присвистнув от удивления, он подошел к сокровищу, пощупал двумя пальцами ткань и присвистнул еще раз.

После чего демон подошел к открытой двери и, оставаясь в тени, минуты две-три внимательно разглядывал через проем все происходящее во дворе. После чего произнес:

— Ладно, не так уж сильно там все и горит. Пожар как пожар. Сами справятся.

Быстрым движением цапнул рясу со стола.

И исчез вместе с ней в портале, который схлопнулся за ним.

В это самое время Псих пришел примерно к тем же выводам.

— Ладно, хорош нагнетать и раздувать. И без меня все уже хорошо горит, дальше они сами справятся. А я им в пожарники не нанимался. Надо хоть пару часов вздремнуть.

Обезьян портанулся в иллюзорно пылающий гостевой домик, не раздеваясь, завалился на кровать и уже через минуту спал крепким сном человека с чистой совестью и чувством выполненного долга.

* * *

Пожар закончился только к рассвету, причем закончился естественным путем: все, что загорелось — полностью сгорело. Отстоять удалось не более половины монастырских построек и сейчас монахи разгребали баграми и граблями пепелища, собирая все более-менее ценное, вроде оплавленных кусков металла.

В это время в гостевом домике проснулся Псих. Он потянулся спросонья, зевнул, рискуя вывихнуть челюсть, снял с гвоздика «Штаны пожарного» и цапнул со стола клизму.

— Товарищ! — наставительно сказал он, подняв палец. — Вовремя сдавай книжки, взятые в библиотеке!

И прыгнул в портал.

Обратно вернулся буквально через пару минут, но уже без артефактов, и принялся расталкивать Четвертого:

— Босс! Босс, вставай! Ну хватит уже дрыхнуть, не такое и сильное заклинание было! Вставай говорю, ехать пора. Сейчас забираем твою рясу у этих говнюков и сваливаем отсюда. Плохой монастырь, негодный. Не понравилось мне здесь.

Четвертый проснулся, встал, накинул дорожную рясу и, протирая глаза, двинулся двери, собираясь умыться.

— А почему так быстро сваливаем? — на ходу осведомился он. — А завтраком нас что — не покормя…

И осекся, выйдя на крыльцо и увидев, во что превратился монастырь за ночь.

— Не покормят. — сам себе ответил он. — Сто пудов не покормят.

Монашек в ярости повернулся к Психу.

— Твоя работа?!

— Моя! — горделиво отозвался обезьян, собиравший вещи в хурджин.

И тут же рухнул на пол, забившись в корчах: