Куб

В тугом жарком воздухе витал дух какой-то бешеной и саморазрушительной свободы, в нас жила иллюзия, что вот он - тот образ жизни, тот круг общения, та манера проведения бесценного времени, та духовная ниша, которую мы искали всю жизнь, и вот, наконец, нашли. Иллюзия эта владела нами (Олег, А., я) в очень разной степени, и рушиться ей было суждено у всех из нас по-разному и в разное время.

Чем обширнее становился круг специфических знакомых, тем чаще становились варки: когда приспичивало кому-то одному (и этот кто-то мог предложить деньги - хотя бы и не всю необходимую сумму - или же часть компонентов, или банку, или свободную квартиру), то неизбежно по его зову подрывалась вся толпа, общими усилиями наскребая недостающие деньги и улаживая многочисленные организационные аспекты. Постепенно накапливались знания и умения, связи, опыт. Мы теперь знали, где можно достать банку или компоненты, если их нет на Лубянке, знали, где быстрее надыбать бензин, как лучше производить ту или иную операцию в процессе варки. Олег звал меня почти на каждый подобный сейшн, и я уже не способен был сказать "нет". Если у меня ну никак не получалось выкроить время для мутки, то Олег тормозил для меня куб (или то, что удавалось от него оставить; или то, что он считал нужным мне оставить).

За весельем винтовых пиршеств, которые ещё не успели стать лишь будничной бытовой деталью - грязной, стрёмной, но неизбежной - остались мною почти не замечены крушения целого ряда обетов, принципов, которые я намеревался беспрекословно блюсти, начиная свои винтовые изыскания. Эти правила служили в моих глазах некими свидетельствами того, что я - не опустившийся торчок, как все эти люди вокруг меня, а экспериментатор, познающий известное вещество, но не теряющий при этом контроля над своей психикой, отдающий себе отчёт в том, чего можно, а чего нельзя. Все эти правила одно за другим превращались в экспонаты моего весьма обширного "собрания заблуждений".

Я обещал себе никогда не использовать чужих, бывших в употреблении баянов. И что же? Когда бьёт мандраж, когда все вокруг уже давно вмазались и наслаждаются результатом, а ты стоишь и вафли сушишь, потому что тебе не хватило баяна - неужели удастся заставить себя одеться/обуться и добежать до аптеки, отстоять там очередь, купить инсулинку и добежать обратно? А если работает только дежурная аптека, расположенная не так-то близко? А если ты не можешь быть уверен в том, что пока ты будешь бегать, твоя доза не уменьшится стараниями твоих соратников? Не-е-ет... Ты просто окинешь взглядом груду обторченных особей вокруг, выберешь из них того, в чьём здоровье можно было бы быть более-менее уверенным (а в ком из этой публики можно быть до конца уверенным?), возьмёшь его баян, промоешь водичкой и используешь его по назначению.

Я обещал себе никогда не варить в собственной квартире. Изготовление и употребление винта сопряжено с необходимостью использования целой кучи разного хлама - т.н. "кухни": банок, склянок, тарелок, тряпок, бутылок, пакетов, шприцов. Кроме того, этот процесс подразумевает переливание, взбалтывание, выпаривание весьма вонючих жидкостей, а также пересыпание таких пачкотных порошков, как йод и фосфор. Длится вся эта пантомима не меньше минут сорока. Действующие лица при этом находятся в полувменяемом состоянии - поначалу от мандража, а потом от воздействия данного вещества. Вот и получается, что хозяин помещения, где всё это происходит, должен проследить, чтобы в квартире не потерялось никакого палева, чтобы к приходу родителей всё было чисто прибрано и чтобы выветрились зловонные пары, а главное - чтобы успели сварить и вмазаться. Малейшая оплошность при этом может привести к разоблачению со всеми вытекающими последствиями. Постоянное сиденье на стрёме, точное вычисление момента возвращения родителей, уборка и тщательный обыск квартиры - вся эта параноидальная суета чрезвычайно мешает как следует расслабиться и насладиться приходом и дальнейшими плодами винтилова.

Всё это так. Ну а если больше варить негде, то что тогда? Можно, конечно, варить на лестнице в подъезде, но это ещё гораздо больший стрём. Да и неудобно это очень - без стола, без плиты... Короче, когда варить больше негде, то тут уже не до принципов. Приходится вести всю эту ораву к себе домой и там производить все эти сраные манипуляции, поглядывая время от времени в окошко - не идёт ли кто из родственников домой.