Кто тут хозяйка?

Все эти любовные треугольники никогда не были моей темой. И в универе, когда одна моя однокурсница крутила роман сразу с двумя парнями, я немного не понимала, зачем это вообще нужно. Ну, допустим, подарков больше вдвое, но мозг-то тебе что, совсем не нужен? Его же выносить будут не в два, а в четыре раза чаще! И я вполне могла сказать, что отношения же с Джулианом у меня определенно были, я не из тех, кто будет отрицать, что пара поцелуев для меня ничего не значит. Значит. И тот первый тоже значил много, даже если я об этом ничего вслух не говорила. 

Просто господин упырь и так слишком много знал!

– Вернемся к теме вашего происхождения? – кролик, уже переставший дуться, дрыгнул длинными кроличьими лапами. – Думайте вслух, пожалуйста. Во-первых, я не хочу потерять линию вашей мысли. Во-вторых, мне ужасно скучно, и раз уж меня сегодня продинамили со свиданием – я хочу хотя бы раскрутить эту вашу историю. Она у вас интересная.

По-прежнему пребывая в глубокой задумчивости, я подплыла ближе к шкафу, проводя по его дверце призрачными пальцами. На дверце был рисунок.

Дерево. Даже не дерево – тонкий столбик, с двумя ветвями, засохший и облетевший.. Ослабшее, даже не созрев. Будто что-то не дало ему стать настоящим. Только один зеленый листик и оставался на тонкой веточке слева. 

Где же я видела похожий рисунок? Почему этот шкаф занял столько моего внимания?

Вспомнила!

Вспомнила то, что совсем позабыла во время всей этой катавасии с Елагиными и их попытками прибрать к рукам мой дом.

– Леди Матильда говорила, что у неё было две дочери.

– И Улья была младшей.

– Не перебивайте, магистр, – я недовольно зыркнула на анимага, – одна из дочерей – обладала даром Матильды, могла открывать чудо-двери, порталы между мирами. И… Ушла по ним путешествовать.

– Бог ты мой, как просто открывался этот ларчик, – хмыкнул кролик, облетая меня по кругу, и глядя на меня все тем же насмешливым взглядом, – и кем же приходилась вам старшая дочь леди Матильды ди Бухе? 

Вопрос был такой…

Остренький.

Действительно наносящий критический удар моей картине мира.

– Кажется… Моей… Бабушкой! – проговорила я, понимая, насколько адским было абсолютно каждое слово моего заявления.

Моя бабушка – ведьма из Велора? Странница между мирами?

Но почему она мне не рассказывала про это! 

Почему ни разу не открыла при мне чудо-двери?

Почему байка про то, что мы – семейство ведьм с кучей страшных секретов, так и осталась сказочкой, которую мне рассказывали до семи лет, а потом вдруг как-то резко перестали?

– Ну что ж, кажется, мы наконец-то сформулировали нашу теорию, – кролик вздохнул, намекая, что уже давно обо всем догадался и заманался ждать, пока догадаюсь я, – а теперь озадачимся другим вопросом, как вы это будете доказывать?

Говорят, ложка дегтя может испортить бочку меда.

У меня было ощущение, что дегтя многоуважаемый магистр бухнул в мою бочку целый чан! 

– Вы знаете надежные способы, Питер?

– Знаю, – кролик каким-то мудреным пассом мягкой лапки наколдовал себе облачко и вальяжно развалился на нем с ужасно самодовольным видом. – Один простой и легкий, второй – сложный и практически нереализуемый. С какого мне начинать?

10. О сюрпризах – хороших, плохих, разных!

Я проснулась и уставилась в потолок. Там умиротворяюще замерли солнечные зайчики, будто приветствуя меня в реальном мире.

Ох, и продуктивная же у меня вышла ночь.

Что ж, надеюсь, плохой и сложный способ доказательства моего происхождения, предложенный магистром Кравицем, мне не понадобится.

Хотя, разумеется, я узнала оба! Просто потому, что знаю я эту карму! Как назло узнаешь только простой – и он не сработает.

Я шевельнулась, и тут же под моим боком завозилось что-то теплое и фырчащее. Переползло ко мне на грудь, и попыталось свиться на ней большим тяжелым клубком. 

– Э, нет, дорогая, – я мягко подхватила дракошку и вместе с ней уселась на кровати, – мне пора вставать. Труба зовет и все такое.

Вафля всем своим видом продемонстрировала мне, что это ужасно неосмотрительно с моей стороны – вылезать из-под одеяла в жестокий холодный мир, и что я могу делать что хочу, но вот её – следует оставить в этой мягкой теплой постельке.

Я аккуратно опустила дракошку обратно, обложила ее одеялом по кругу, свив для неё этакое “гнездо”, спустила ноги на пол, потянулась и… матюгнулась, зацепившись взглядом за край кровати.

Вот ведь черт!

Во сне дракошка от чего-то забеспокоилась и, выбравшись из своей корзинки, умудрилась забраться на высокую кровать. Хотя слово “умудрилась” тут было неуместно. Но шелковой простыночке с краю явно были видны следы когтей. Шесть таких длинных, сквозных шрамиков.

Вопиющий вандализм!

Я задумчиво уставилась на них, размышляя. Будь это моя простыночка и обычный земной мир – я бы достала нитку, иголку и пять минут штопки спасли бы мир от этого маленького несовершенства. Но простыночка была не моя. И мир был необычный.

Может быть, мне вызвать дух Починки – она, вроде, может не только дома ремонтировать, но и посуду восстанавливать, и свежеразодранные вещи.