Кто не верит — пусть проверит

— Не знаю, Кнопка, об этом тебе пришлось бы самому с ним договариваться. Но не смей приставать к нему! Знаменитым людям устраивают настоящий ад на земле. Повсюду их подстерегают такие мальчуганы, как ты, или девочки, и просят автограф. Впрочем, надо признать, что девочки еще хуже мальчишек. Помню, в прошлом году два знаменитейших деятеля искусства в мире условились вечером вместе поужинать. Это был величайший художник Пабло Пикассо и величайший комик Чарли Чаплин. Они встретились в Париже. Чаплин жил в гостинице «Рица» на Вандомской площади. Полчаса они уславливались, как бы незаметно ускользнуть из гостиницы — от журналистов, фотографов, поклонников и поклонниц, которые целыми часами толпились у дверей. Ведь это была бы сенсация — сфотографировать, как Пикассо и Чаплин выходят из гостиницы, садятся в автомобиль и едут, как выходят из машины и входят в ресторан, едят суп, жуют мясо, пьют вино, платят по счету. Репортеры на все способны. Сам понимаешь, что Пикассо и Чаплину не удалось бы ни поесть, ни поговорить. Словом, они бы только измучились. И вот после длинного совещания они остались в номере Чаплина, попросили принести им туда ужин, отослали своих секретарей и переводчиков и заперли за ними дверь. Секретари воображали, что их очень скоро смиренно позовут обратно, потому что Чаплин не знает французского языка, а Пикассо — английского. Но не тут-то было! Никто из журналистов так и не узнал, о чем они говорили и на каком языке объяснялись. Но расстались они только утром и отлично провели время. Такие великие художники всегда сумеют договориться. Возможно, что Чаплин время от времени что-нибудь играл для Пикассо, а Пикассо рисовал. Так было, вероятно, проще всего.

Пикассо поразительно трудолюбив. Ты должен с него брать пример, Кнопка! Он ни минуты не может не мастерить. Он лепит статуи, изготовляет горшки, пишет картины. Он рисует всегда, везде и на всем. Вырезает кукол из веточек, на пляже разрисовывает ракушки, а потом бросает их обратно в море.

Для него жизнь без работы — не жизнь. Его жизненный путь отмечен тысячами картин, сотнями статуй, керамикой и прочими изделиями, над созданием которых он работал так страстно и увлеченно, словно от этого зависела его судьба. В этом году ему минуло семьдесят пять лет. Однажды я спросил его: «Когда вы отдыхаете? Когда у вас, собственно, отпуск?» А он, смеясь, ответил мне: «Я постоянно в отпуску. Ведь я же не на службе у самого себя. Я живу жизнью художника или жизнью гончара, — как мне вздумается. Искусство — моя жизнь. И здесь, в Валлорисе, мне прекрасно живется». Валлорис стал маленьким царством Пикассо. В этом году он там устроил корриду.

— А что такое коррида?

— Бой быков. В испанских и португальских странах — Испании, Португалии, Мексике и Южной Америке — величайшим спортивным праздником — фиестой — являются ежегодные бои быков. Тореадоры, одетые в традиционные старинные испанские костюмы, встречаются на посыпанной песком арене с разъяренным быком и должны сразить его одним ударом тонкой шпаги. Тореадор вонзает ее по самую рукоятку в шею быка. Это опасная игра, игра мужественная и гордая, и не один тореадор поплатился за нее жизнью. Это невероятно волнующая игра. Увлеченная публика разражается взрывами аплодисментов, бурей восторга или возмущения. Но в то же время бой быков — это спорт, и очень жестокий, южный. Накануне корриды по улицам города ходят процессии с музыкой. Тореадоры бывают столь же знамениты, как Затопек, а случается, и еще больше.

На этот раз вызвалась петь красавица Кармен Янес; она вышла на арену и запела. Бык слушает — что это за звуки раздаются на притихшей площади…

— Этого не может быть!

— Ну ладно. По крайней мере, не менее знамениты. Большую площадь в Валлорисе превратили в Piazza de toros — арену. Улицы украсили флагами, а разряженные местные красавицы, по испанскому обычаю, вывесили из окон ковры, шали и кружева. Пабло Пикассо в костюме тореадора — широкополой шляпе, красной рубашке и коричневых бархатных штанах — стоял в открытом автомобиле, возглавляя процессию. Вместе с ним ехали его старшая дочь Майя, маленькие Палома, Клод и поэт Жан Кокто. За машиной шествовали тореадоры, гарцевали на лошадях пикадоры и шел оркестр, игравший на трубах. Их окружали тысячи людей из городка и окрестностей.

— А кто вел машину?