Кто не верит — пусть проверит

— Я знаю. У нас в школе есть этот голубь. И ты привез его из Китая, вышитым на шелку. И в Париже он был нарисован на знаменах. Белый на синих знаменах. А Пикассо был у нас?

Мартин Давид был совсем маленьким, трехлетним, когда в Париже Пикассо пришел к нам на обед. Но малыш очень подружился с этим подвижным невысоким человеком с огромными чарующими иссиня-черными глазами, в лимонно-желтом пуловере. Мартин Давид поставил для него свою любимую пластинку «Как пошла Наника в капусту», а Пабло Пикассо нарисовал ему на мраморной доске стола в гостиной козу. Из всех животных коза производила в те времена на Кнопку самое большое впечатление.

Хотя он был ребенком, но я не понимаю, как он мог не запомнить эти глаза. Глаза Пикассо невозможно забыть.

Однажды мы приехали в Валлорис, в Южной Франции, где у Пикассо керамическая мастерская и ателье. Валлорис — городок гончаров, славящийся своей обливной посудой и рынком, где продают горшки, вазы, тарелки и кувшины. Пикассо сложил для себя печь и вступил в цех гончаров. Его приняли с восторгом. Он ходил с гончарами обедать в их кабачки, а в перерыв, который называется во Франции «casse cro^ute», на усыпанной цветами лужайке за мастерской ел вместе с ними белый хлеб, запивая его вином.

На круто бегущей вверх улочке он поставил статую «Человек с бараном» — статую мира. А в церкви нарисовал две огромные картины: «Война» и «Мир».

В ателье Пикассо раздается громкий стук его сандалий, длинные полки уставлены только что вынутыми из печи тарелками, кувшинами и мисками. На них изображены человеческие лица, рыбы, совы, лошади, воробьи и… голуби. Голуби мира, конечно. Свою посуду он не продает. И раздавать ее не любит. Но однажды, отправляясь в свое первое после войны путешествие на самолете, он решил захватить с собой какой-нибудь подарок.

— А куда он летел? — спросил Кнопка.

— На первый Международный съезд сторонников мира во Вроцлаве, в Польше. Ему сказали, что для этого нужен заграничный паспорт. Но Пикассо испанец и живет уже много лет во Франции. В Испании власть захватил фашистский диктатор Франко. «Его я о паспорте просить не стану», — заявил Пикассо. Тогда поляки сказали, что дадут ему визу, то есть разрешение на въезд в страну, на оснований его удостоверения личности. Пикассо прибежал на аэродром перед самым стартом. Чемодана он с собой не взял, но в каждой руке тащил три — четыре расписанных кувшина. Для своих польских друзей.

— И разбил их?!

— Нет, не разбил. Благополучно прилетел с ними в Польшу. Когда ему показывали вновь отстроенный рабочий район в Жалиборже и водили по еще не заселенным, только что окрашенным домам, Пикассо вдруг вытащил из кармана мел и одним росчерком — ведь ты знаешь, как он рисует, — нарисовал на стене варшавскую русалку.

— А что это — варшавская русалка?

— Это геральдический знак. На гербе Варшавы изображена русалка с мечом в руке. Вот Пикассо и нарисовал ее на стене в сверхнатуральную величину, но вместо меча дал ей в руку молот. Ну и торжество было в Жалиборже! Однако возникли и осложнения: все добивались права жить в комнате, на стене которой был собственноручный рисунок Пикассо с датой и подписью. Наконец члены варшавского городского управления приняли Соломоново решение: вынуть всю стену и перенести ее в варшавский музей.

— А к нам Пикассо не приедет?

— Как знать, может быть, и приедет. Ему бы наверняка понравилось в Праге.

— А он нарисовал бы нам на стене в передней двухвостого льва? [34]