— Да. Однажды — это было четвертого июля 1862 года — достопочтенный Чарльз Доджсон, тогда еще совсем молодой, тридцатилетний профессор математики, взял покататься на лодке трех маленьких дочерей досточтимого декана Лиделла. «Мы проплыли три километра вверх по течению реки Темзы, к „Трактиру форелей“, и лишь в половине восьмого вернулись домой», — добросовестно и педантично отметил в своем дневнике профессор. Во время прогулки Доджсон рассказал самой старшей и самой милой девочке, Алисе Лиделл, сказку. Эту сказку он потом основательно обработал, придал ей логичность и математическую точность, красиво переписал, украсил рукопись несколькими отличными рисунками и послал в подарок маленькой Алисе. Сказка называлась «Алиса в стране чудес». В 1928 году оригинал этой рукописи был продан на аукционе в Лондоне за пятнадцать тысяч четыреста английских фунтов. Это весьма значительная сумма, милый Кнопка.
— Эту книжку ты однажды мне читал?
— Да. В 1865 году Доджсон издал эту сказку отдельной книжкой под псевдонимом Льюис Кэролл, с иллюстрациями знаменитого английского художника сэра Джона Тенниела. Позже он написал еще одну сказку об Алисе, она называется «Алиса в зазеркалье». Эту книжку я тебе тоже читал.
— Там есть стихотворение, которое ничего не значит.
— А почему оно тебе все-таки понравилось, если ничего не значит?
— Потому что сначала кажется, будто оно что-то значит, а на самом деле оно ничего не значит.
К моему удивлению, Кнопка без приглашения стал, как в школе, на ступеньку, поклонился и начал декламировать:
— По-чешски я это понимаю, только не знаю, о чем в этом стихе говорится, — сказал Кнопка.
— В живописи, музыке и в поэзии так иногда бывает. Но, собственно, я собирался рассказать не об этих книжках, посвященных Алисе, а о маленькой загадке, которую Льюис Кэролл выдумал, вероятно чтобы позабавить и поставить в тупик людей. Ее-то я и загадал на пленарном заседании Организации Объединенных Наций на Лэйк-Саксес в Нью-Йорке. Загадка гласит: «Какие часы лучше — те, что показывают точное время один раз в два года, или те, что показывают точное время дважды в день?»
— Часы, показывающие правильное время два раза в день.
— Ошибка, товарищ сын. У меня двое часов. Одни вообще стоят, а другие каждый день убегают на одну минуту. Которые из них лучше?
— Понятно, что те, которые убегают на одну минуту в день.
— Видишь ли, часы, которые не идут вообще, показывают точное время дважды в сутки, а те, которые убегают на одну минуту в день, должны убежать на двенадцать часов, то есть на семьсот двадцать минут, прежде чем покажут точное время, — это и будет один раз в два года…
— Ну, а когда…
— Вот именно. Да. Уважаемые делегаты, зачем нам часы, которые дважды в день показывают точное время, если мы не знаем, сколько времени сейчас? Зачем, нам часы, которые показывают лишь одно и то же время и не идут? Нам всем приятнее часы, которые хотя и показывают время лишь приблизительно, но, если их приложить к уху, тикают, и я спокоен, что время идет, история движется вперед. Это часы прогресса.
ИГРА В ИНДЕЙЦЕВ,
или
НАРОД ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ
Одно лето в Ржичках Кнопка утверждал, что он индеец. В этом частично виновата бабушка, которая сделала ему головной убор из перьев, и отчасти я, потому что эти перья раскрасил. Кнопка ходил по дому, скрестив руки на груди, за поясом у него было лассо из веревки и томагавк — наш топорик для колки дров. К счастью, все наши топоры тупые. Кнопка называл себя Ункас, по имени героя Фенимора Купера, и всех нас явно презирал. Особенно он не любил, когда я по утрам спрашивал его:
— Ты уже чистил зубы, краснокожий брат мой?
— Ункас зубы не чистил, потому что у него не было зубной пасты и щетки.
— Прошу краснокожего брата не возражать и немедленно пойти чистить зубы к веселой реке Минне-гага, которая течет с Синей горы. Да будет так. Я кончил! Гук!