Кто есть кто в команде Трампа?

В-седьмых, наверное, со времен президента Рональда Рейгана в Белом доме не было президента, столь тесно связанного с военно-промышленным комплексом США и американской армией, с научно-техническими и промышленными воротилами Америки и с ее мощными ветеранскими организациями. Безусловно, эти круги американской элиты всегда тяготели к республиканцам, к консерваторам, однако именно в лице Трампа они нашли своего верного политического союзника. Если при этом не забывать, что уже в период избирательной кампании новый президент умудрился сильно испортить отношения с большей частью разведывательного сообщества США, понятно, что ему вольно или невольно, но придется еще больше полагаться на военно-промышленный комплекс, военную разведку и другие структуры такого рода. Как результат, Дональд Трамп может оказаться гораздо более решительным, более агрессивно и милитаристски настроенным политиком, чем его представляют наблюдатели со стороны. Хотя это тоже отнюдь не факт. Однако он, безусловно, будет делать упор на модернизацию Вооруженных сил США, особенно военно-морских и ядерных, увеличит вложения в военно-промышленный комплекс, в содержание армии и других спецслужб.

В-восьмых, учитывая решительный настрой Дональда Трампа на максимальное следование американским национальным интересам в самом прямом значении этого слова, лидерам других стран будет гораздо труднее договориться с Трампом, труднее будет найти общий язык и договориться с Вашингтоном. Трамп, как я уже упомянул выше, гораздо менее идеологизирован, чем многие его коллеги из других стран, гораздо более их нацелен на достижение конкретных, видимых практических результатов, которые он, очевидно, предпочитает таким вещам, как «единство взглядов», «идеологическая близость» и т. д. Вряд ли его заинтересуют разговоры о духовных ценностях и вечных скрепах, зато он легко поймет разговор на языке конкретных национальных интересов. Главный вопрос, который он будет задавать себе при принятии тех или иных решений: что именно получит Америка в результате такого решения, в чем ее выгода, политическая или военная прибыль, чем это усилит страну, которую он возглавляет, как это увеличит его личный политический капитал и т. д.

Иными словами, победа президента Дональда Трампа определенным образом открыла новую эру в американской и мировой политике – эру американского государственного эгоизма в очень узком, практическом смысле этого слова. Она сменила длительный предыдущий период – период американского идеологического экспансионизма, начатого в период «холодной войны» и связанного с продвижением демократии в мире, изменением режимов, принуждением режимов к изменению политики и созданию условий для ускоренной политической и идеологической глобализации. Такое изменение безусловно отразится на всей международной системе. По сути, с приходом Трампа Америка закончила мыслить, действовать и оценивать мировую реальность в традициях «холодной войны». Она теперь, скорее, будет напоминать себя (при всей, конечно, условности такого сравнения) периода до Второй мировой войны. Трамп станет первым президентом в атмосфере новой государственной американской идеологии, основанной на американских традициях опоры на собственные, в том числе производственные и военные силы.

Мир будет иметь возможность посмотреть и оценить, во-первых, не разучилась ли Америка жить и развиваться с опорой на собственные силы, а во-вторых, не разучился ли сам мир развиваться и жить без американского идеологического и политического наставничества. И то и другое нам только предстоит узнать.

Конечно, можно назвать еще много особенностей прошедшей в 2016 году в США избирательной кампании и отличий в политическом контексте президента Трампа от его предшественников.

Однако важно помнить, что президент США, являясь самым влиятельным политиком мира, не оказывает на жизнь простого американца такого влияния, которое оказывают президенты ряда других стран на жизнь своих рядовых граждан. Америка довольно жестко соблюдает внутри себя принцип разделения властей, о чем еще будет сказано ниже. Американский президент в значительной степени олицетворяет лицо Америки, обращенное во вне, в мир. Во внутренней политике сфера компетенции президента США гораздо у́же, ограниченнее, чем у большинства его коллег из-за рубежа. Конечно, многие решения Трампа рано или поздно скажутся на простом американском избирателе. Однако между этими решениями и таким избирателем в США есть множественные промежуточные структуры, мощные сдержки и противовесы. Соединенные Штаты – не страна «вертикали власти». Она, скорее, напоминает страну «властной горизонтали», в которой штаты являются носителями наибольших полномочий во внутренней политике, а местные органы власти реально оказывают наибольшее воздействие на жизнь простых американцев.