Кто есть кто в команде Трампа?

Однако очевидно, что Трамп, во-первых, является представителем другой части американской элиты. Ее промышленной, предпринимательской части, которая всегда конкурировала за влияние в стране с элитой финансовой и политической. Промышленная элита США объективно более заинтересована в развитии национальной экономики, что и нашло свое отражение в программе президента Трампа. Во-вторых, Трамп является заметным представителем именно нью-йоркского крыла элиты США, находящегося в вечной «мягкой» конфронтации с элитой политической, элитой вашингтонской. С пресловутым «вашингтонским обкомом», если хотите.

В-третьих, являясь безусловно ярким человеком, Трамп уже показал, что в политике он может действовать нетрадиционными для американской политической культуры методами. Если среди либеральных демократов США, которые сегодня уступили напору Дональда Трампа, было и остается немало сторонников политического реализма, то Трамп безусловно уже перещеголял их в поисках еще более реалистичного, даже постреалистического, если хотите, и неидеологизированного подхода к тому, как оценивать политическую действительность. Он считается настоящим мастером в области деловых переговоров и в области заключения выгодных сделок. Похоже, что именно предпринимательский подход он вносит сегодня в политику сильнейшей страны мира. Если это так, то это, естественно, вызовет или тектонические изменения во всем стиле ведения дел главными странами мира, или поставит американское руководство в трудную ситуацию диссонанса с мировым политическим классом, построенным сегодня по лекалам финансовых глобальных структур.

В-четвертых, при всем этом надо признать (и не забывать!), что по очень многим вопросам Трамп придерживается вполне традиционных, даже консервативных взглядов – от запрета на аборты до проблем беженцев и иммиграции, от взгляда на систему медицинского страхования в США до разных аспектов внешней политики.

Все последние десятилетия (особенно после окончания «холодной войны») США в своей внешней политике отходили от ее понимания как комбинации двухсторонних отношений с другими странами, воспринимали внешнюю политику как системную задачу, в которой важно задать правильные и выгодные глобальные тренды, а двухсторонние отношения уже не так и важны. Главное, считали они, то, как другие страны вписываются в эти тренды, заданные именно Америкой. Похоже, Трамп и здесь придерживается прежних, более традиционных взглядов. Внешняя политика при Трампе, вероятнее всего, вернется к комбинации важных для США двухсторонних отношений, содержание которых может быть не связано с общим контекстом того, как развивается мир. Отсюда, в частности, и такое внимание с его стороны к традиционным спарринг-оппонентам США – Китаю, России, Ирану и т. д.

В-пятых, Дональд Трамп, наверное, первый в истории США президент, который – причем демонстративно – довольно равнодушно относится к религии. Он и до этого никогда не был особенно религиозным человеком, но его избирательная кампания показала, насколько незначительную роль традиционные религиозные ценности играют в его политическом ви́дении. Парадоксальным образом эта его особенность отнюдь не оттолкнула от него многих религиозных консерваторов, хотя на этапе праймериз у них был выбор из более близких им по духу республиканских кандидатов. Это пока оставляет открытым вопрос о том, каких ценностей будет придерживаться Трамп в этой важной для многих стран мира и миллионов людей сфере.

В-шестых, особенностью избирательной кампании 2016 года стал открытый конфликт между основным республиканским кандидатом в президенты и большей частью американских средств массовой информации, а также институтов гражданского общества. Как результат, Америка после победы Трампа возвращается к более традиционным для нее жестким отношениям между властью и СМИ, властью и гражданским обществом. Относительный «медовый месяц» между ними закончился поражением Хиллари Клинтон и уходом в отставку президента Обамы. Обычно такая ситуация хорошо сказывается и на качестве власти, и на качестве главной – расследовательской – линии американской журналистики, и на активности институтов гражданского общества, занимающихся внутренними проблемами США. Нельзя не признать, что большая часть американских средств массовой информации с большей симпатией относятся к либеральным политикам, нежели к консервативным. Журналистское и академическое сообщество Соединенных Штатов скорее либеральное, нежели консервативное профессиональное меньшинство Америки. С одной стороны, это понятно и объяснимо. Но с другой – в 2016 году они явно оказались в определенном диссонансе с массовыми настроениями среди американских избирателей и соответственно в оппозиции к Трампу.