Кто будет президентом, или Достойный преемник

Фридрих Евсеевич Незнанский Кто будет президентом, или Достойный преемник

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПОРАЗИТЬ НАСМЕРТЬ

1

Хозяин шел по коридору офиса. Походка его была неторопливой, но твердой, как у капитана дальнего плавания, сошедшего на берег в давным-давно знакомом порту и не ожидающего от местности никаких сюрпризов.

Глаза Хозяина глядели слегка исподлобья, однако он не забывал едва заметно кивать на каждое приветствие и жать изредка протягиваемые ему влажные от волнения руки.

— Добрый день, Виктор Олегович!

— Как съездили, Виктор Олегович?

— Как Москва?

— Нашли поддержку?

На все вопросы он отвечал короткими дежурными фразами — «да», «нет», «нормально», да иных от него и не ждали. Он шел по коридору, а офисные работники на мгновение задерживались у своих дверей, чтобы взглянуть ему вслед — на его широкую спину, обтянутую темно-серой шерстяной тканью костюма, на спину, широта и основательность которой говорила о том, что Хозяин крепко стоит на ногах и не собирается сдаваться, даже если против него ополчится весь мир.

Он подошел к приемной и широким жестом распахнул дверь.

Секретарша Татьяна, сидевшая за широким столом, уставленным оргтехникой, повернула голову и приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте, Виктор Олегович!

— Привет, Танюша, — доброжелательно ответил он.

Некоторые его знакомые — такие же кабинетные начальники, как он, — приходили в ярость, если секретарши при их появлении не вскакивали с места и не бежали им навстречу с предупредительной улыбкой, готовые угодить в чем угодно — в любой мелочи, если на то будет желание босса.

Виктор Олегович Мохов был не такой. Виктор Олегович считал себя демократом и давным-давно убедил себя в том, что ему неприятны любые лизоблюдские поползновения подчиненных. Так ли это было на самом деле? Кто знает.

Мохов плотно прикрыл за собой дверь, подошел к секретарше и наклонился, растягивая большие, твердо очерченные губы в улыбку.

Густые, вьющиеся каштановые волосы женщины были зачесаны назад. На аккуратненьком носике поблескивали очки в тонкой золотой оправе.

— Знаешь, лапа… — начал было Мохов, но тут в дверь приемной стукнули.

— Можно? — раздался вслед за тем глуховатый и негромкий голос.

Виктор Олегович резко выпрямился и оглянулся на дверь. Там стоял высокий, моложавый мужчина лет тридцати пяти с желтым восточным лицом и слегка раскосыми, как у татарина, глазами.

— А, явился не запылился, — беззлобно и даже добродушно отреагировал на его появление Мохов. — Входи, раз пришел, не торчи в дверях.

Молодой человек вошел в приемную, улыбнулся и мимолетно подмигнул Татьяне. Ответной улыбки с ее стороны не последовало, и вошедший вновь напустил на себя деловито-серьезный вид.

— Топай в кабинет, — приказал ему Хозяин, — а я за тобой.

Молодой человек, ни слова не говоря, прошествовал к кабинету.

— И дверь за собой прикрой! — крикнул ему вслед Мохов.

Молодой человек выполнил распоряжение Хозяина, и Мохов с Татьяной снова остались одни. Виктор Олегович снова нагнулся к секретарше и попытался поцеловать ее в губы, но она игриво уклонилась.

— Дверь открыта, — со смехом сказала Татьяна. — Нас могут увидеть.

— Плевать, — ответил Мохов. — Это мой кабинет, и я здесь хозяин.

— Ошибаетесь, Виктор Олегович, — таким же игривым тоном, как и прежде, сказала Татьяна. — Это моя приемная, и я здесь хозяйка.

— Пусть так, — согласился Мохов. — Один поцелуй, и я покину твою территорию, покорный, как комнатный щенок.

— Ну, хорошо. Только один.

Виктор Олегович протянул губы и на этот раз не получил отпора.

— Ты моя радость, — прошептал он, ласково глядя на секретаршу. — Я соскучился.

— Я тоже, — ответила она, останавливая его легким жестом и взглядом. — Кстати, если вы забыли, вас дожидается Долгов в кабинете. Может, побеседуете с ним? Он сегодня уже пять раз заходил — все вас ожидал увидеть. Вы что, запретили ему вам звонить?

— Вовсе нет. Он сам не любит меня тревожить попусту.

— Ценный кадр, — усмехнулась Татьяна.

— Не то слово.

Мохов выпрямился, слегка поморщившись от хрустнувшего в спине позвонка, подмигнул Татьяне (почти с тем же выражением, что и давеча желтолицый помощник Долгов) и зашагал к кабинету. На ходу лицо его стало изменяться, словно его обрабатывали в «Фотошопе»: под глазами Хозяина снова появились мешки, щеки слегка обвисли, взгляд стал усталым — пока Хозяин дошел до кабинета, он постарел лет на пять.

* * *

Стоило Мохову войти в кабинет, как Долгов тут же вскочил с кресла. Виктор Олегович сделал небрежный жест рукой:

— Садись, садись. Чего скачешь, как макака.

Долгов вернулся в кресло, но сидел на нем теперь так, словно готов был в любой момент вскочить и броситься выполнять указание Хозяина.