Ксеноцид

Короче говоря, они избрали самый легкий выход из положения. Какой эгоизм, настоящее предательство! Цин-чжао почувствовала, как внутри нее зарождается возмущение при мысли, что все эти люди по-прежнему занимают высокие посты. Их следует наказать, и наказать сурово, ведь именно их лень и жажда почестей привели к тому, что расследование дела Демосфена было прекращено. Неужели они не понимают, что Демосфен действительно представляет опасность? Что его статьи цитирует обычный люд по крайней мере одной планеты, а где одна, там и все остальные? Сколько человек на скольких мирах возликовали бы, узнай они о том, что флот на Лузитанию бесследно исчез? Полиция посадила за решетку чуть не полсотни мнимых Демосфенов, а его работы продолжают появляться на свет, и в каждой присутствуют прежняя мудрость и логичность. Нет, чем больше официальных сообщений она просматривала, тем больше убеждалась, что Демосфен — это один человек и его пока никто не нашел. Один-единственный человек, который умело хранил свои тайны.

С кухни донеслась трель флейты: всех созывали на обед. Цин-чжао неподвижным взглядом уставилась на дисплей, над терминалом мерцал текст — последние документы дела Демосфена, имя этого писаки повторялось и повторялось.

— Я знаю, что ты существуешь, Демосфен, — прошептала она, — и я знаю, ты очень умен, но я найду тебя. Когда я сделаю это, твоя война с правительством подойдет к концу, и ты скажешь мне, что случилось с флотом на Лузитанию. Тогда я покончу с тобой, Конгресс тебя соответственно накажет, а отец станет богом Пути и обретет вечную жизнь в бесконечных просторах Запада. Мне с самого рождения было предначертано разрешить эту проблему, боги избрали меня для ее исполнения, ты можешь сдаться сейчас или потом — неважно, ведь все мужчины и все женщины когда-нибудь смиряются перед волей богов.

Флейта продолжала выводить тихую мелодию, отвлекая Цин-чжао от раздумий и соединяя ее с домашними. Для нее этот полушепот-полумузыка превратилась в песню сокровенного духа, в тихую беседу деревьев, склонившихся над замершей гладью пруда, в воспоминания, непрошеными вторгающиеся в сосредоточенность погруженной в молитву женщины. Так в доме благородного Хань Фэй-цзы призывали к трапезе.

* * *

Услышав вызов Цин-чжао, Джейн подумала про себя:

«Так вот каков на вкус страх смерти. Человеческие существа постоянно ощущают его, однако им как-то удается справиться с ним и продолжать жить, а ведь они отлично понимают, что в любую секунду могут перестать быть. Но это потому, что они умеют помнить забывая; а я не могу забыть, не лишившись полностью знания. Я знаю, что Хань Цин-чжао находится на грани раскрытия тайн, которые оставались в неприкосновенности только потому, что никто всерьез не занимался ими. А когда эти тайны раскроются, я умру».

— Эндер, — прошептала она.

Интересно, сейчас на Лузитании день или ночь? Бодрствует ли он или погружен в глубокий сон? Для Джейн не существовало риторических вопросов — она либо знала, либо не знала. Поэтому она сразу узнала, что на планете сейчас ночь. Эндер спал, но теперь проснулся, она поняла. Он все еще отзывается на ее голос, несмотря на то что за последние тридцать лет не раз выпадали времена, когда они подолгу не общались.

— Джейн, — в ответ прошептал он.

Рядом с ним сонно заворочалась его жена, Новинья. Джейн услышала ее, почувствовала вибрацию ее движений, заметила тень, упавшую на передатчик, который Эндер носил в ухе. Хорошо, что Джейн так и не научилась ревности, иначе она бы возненавидела Новинью за то, что она лежит там — теплое тело рядом с телом Эндера. Но Новинья, будучи человеком, не раз испытывала это чувство, и Джейн знала, как бурно реагирует Новинья, когда видит, что Эндер общается с женщиной, которая живет у него в серьге.

— Тсс, — шепнула Джейн. — Не разбуди никого.

Эндер ответил ей движением рта, языка, лишь легкое дыхание слетело с его губ.

— Как поживают наши враги? Полет проходит успешно? — спросил он.

Таким образом он приветствовал ее уже много-много лет.

— Не лучшим образом, — ответила Джейн.

— Может быть, тебе не следовало блокировать их. Мы бы нашли какой-нибудь другой способ. Валентина…

— Находится на грани разоблачения. Скоро весь мир узнает, кто скрывался под псевдонимом Демосфен.

— Скоро вообще все откроется.

Ему следовало добавить: «Из-за тебя».

— И все из-за того, что Лузитанию приговорили к смертной казни, — ответила она. Но не стала добавлять: «Из-за тебя». Переваливать вину на другие плечи можно до бесконечности.

— Значит, о Валентине уже узнали?

— Одна девочка что-то учуяла. На планете Путь.

— Не знаю такую..

— Сравнительно недавно организованная колония, возраст — пара сотен лет. Население — китайцы. Предназначение — сохранить весьма нелепую и странную смесь древних религий. С ними якобы разговаривают боги.