Ксенофоб

«Дебилы – сами на себя материал сняли. Вот ужо в понедельник менты проспятся...»

«Вот так мы всю Россию – е... как хотим!!!»

«С вами, быдлом, только так и надо. Ваших баб е..., а вас пи...ть, овцы вы е...»

«Смерть хачам!»

Смерть...

Смерть?

Смерть!

Интересная мысль...

Забылся под утро. Проспал до девяти – мать разбудила завтракать.

Вяло позавтракал, поплелся к Гусевым.

После третьего мая Федя живет здесь. Ленкина мать забрала ключи от квартиры, сказала, что нечего ему там делать.

Своенравная дама... Да ладно, скажем правду: сука! У людей такое горе, а она еще масла в огонь подливает...

Федя был в курсе.

Это я сделал вывод по его поведению: с утра нам следовало отправляться на экскурсию, но он за мной не заехал. И не позвонил.

В Гусевской квартире не пахло пирожками.

Да уж... Это мощное отклонение от нормы: субботнее ведро пирожков для Гусевых – едва ли ни ритуал.

Хмурая тетя Галя мучила вязание перед телевизором. Про самочувствие и челюсть даже не спросила, на вопрос о пирожках ответила честно:

– Настроения нету... И вообще... Сдохнуть бы побыстрее, чтоб всем вам легче было...

Да, судя по всему тут совсем недавно отгремели какие-то катаклизмы местного характера. Какие именно, оставалось только догадываться: уточнить детали и вообще, хоть как-то пробить ситуацию было не с кем: Борман-Рома с утра благоразумно удрало в клуб.

– Федя где?

– В детской.

Я немного поразмышлял, собрался с духом и вошел в детскую.

Федя лежал на кровати и смотрел в потолок. На мое появление не отреагировал – взгляд его словно замерз в одной точке. Руки сцеплены на груди, осталось свечку вставить. Кулаки изодраны в кровь, залиты зеленкой.

Бил кого-то. Или что-то.

– Привет.

– Угу.

– Давно лежишь?

– Угу.

– Тоже сдохнуть хочешь?

– Угу.

– Когда сказали?

– Вчера.

– Борман?

– Мать.

– Интересно... С каких это пор тетя Галя у нас разгуливает по Интернету?

– Да кто-то из училок позвонил, – стал потихоньку отмерзать Федя. – Благодетели, б...! Благодетельши...

– А когда позвонили?

– Где-то через час, как мы уехали.

– Ясно...

Значит, эта мерзость вчера весь день валялась в сети. Понятно и отсутствие настроения у тети Гали. И порожков тоже. Какие тут пирожки – после такого...

– Буйствовал?

– Угу.

– А вроде порядок кругом...

– Во двор выскочил. Деревья бил.

– Ясно...

– Что – «ясно»?! Ты уж совсем монстра-то из меня не делай!

– А я что-то сказал?!

– «Ясно»... Ничего тебе не ясно... Просто не мог держать в себе. Знаешь, такое состояние было: еще немного – и взорвусь. Короче, надо было выплеснуть... Да ты все равно не поймешь...

– Федя, я все понимаю. И это, между прочим, мое личико там во всех роликах мелькает, а не твое. Так что, когда упиваешься своим несчастным состоянием, не забудь – тут, рядом, есть люди, которые страдают не меньше тебя...

Помолчали.

Что тут говорить? Есть мнение, что жизнь – как зебра, черная полоса сменяет белую и так далее. В нашем случае жизнь – как афроамериканская ж..., радикально-черная, без единого просвета.

И как бы мы ни старались, что бы ни предпринимали – ситуацию уже не исправишь.

Это было.

Это заснято.

И это видели тысячи людей.

– Ну и что теперь делать?

– Будем продолжать поиски. Там видно будет.

– А если не найдем?

– Ну... Не знаю, – погасшим голосом ответил Федя. – Давай обсудим это как-нибудь потом...

– Я с Геной общался.

– И что?

– Обещал убрать ролики. Завтра с утра займется.

– Да, хорошо бы...

– Только он бухой был. Почти в ауте. Может, напомнить?

– Не надо. Гена – мужик. Сказал – сделал. А что бухой – ерунда, он все помнит.

– Ладно. Завтра увидим.

– Угу.

– Работать поедем?

– Не-а...

– Почему?

– Да так... Двигаться неохота. Вообще, жить неохота... Давай отдохнем сегодня.

– Может, поедем, постреляем?

– Да ну, прекрати. Оружие – не игрушка.

– В смысле – по чернопопикам постреляем. Не на убой, а так – попугаем.

– Хм... Это что-то новое, – Федин взгляд слегка оживился. – Вот если не найдем козлов – обязательно постреляем. И, возможно, как раз на убой...

* * *

Я вышел от Гусевых, сел на лавочке во дворе и принялся созерцать свежеободранные тополя. Ярость людская порой принимает весьма причудливые формы. Судя по характерным отметинам, несчастные деревья не только били, но местами даже и грызли...

До понедельника целые сутки.

Чем заняться?

Сидеть дома, пялиться в монитор и ежечасно заходить на проклятый ресурс? Это чистейшей воды мазохизм – мне и ночи хватило. «Народное ополчение» предлагал какую-то помощь... Чем он мне может помочь – утешить, посочувствовать, ободрить? Мне нужна помощь иного рода. Более радикальная, что ли...

«Давай отдохнем» – это неплохо, однако... Как отдыхать, если душа не на месте? Эта изнасилованная и растоптанная душа постоянно теребит, тормошит хилое тельце, окоченевшими от горя пальцами стучится в тупую голову: я знаю, что ты слабый и глупый – но ты еще живой! Не сиди просто так, делай что-нибудь...