Крысы в городе

В зыбком свете уличного фонаря, который пробивался сквозь тюлевые шторы, Катрич увидел руку, сжимавшую пистолет. Оружие с глушителем на стволе казалось неестественно длинным.

Позиция Катрича оказалась удивительно удобной. Резким движением он перехватил руку противника, рванул ее вниз, выкручивая в плече. Прозвучал выстрел. Катрич ногой подсек продолжавшего по инерции двигаться человека, бросил его на пол. Выламывая пальцы убийцы, вырвал из них оружие. Хрипло скомандовал: «Свет!» Рыжов щелкнул выключателем.

Люстра ярко вспыхнула.

На полу, прижатый к ковру, лежал мужик, в котором Рыжов без труда узнал костолома из свиты мадам Калиновской.

— Мне кажется, мы знакомы, — сказал Рыжов и машинально потрогал затылок. Он помог опрокинуть Коку на спину. — Конечно, знакомы. Не так ли, господин Каргин?

Кока злобно выругался.

— Паразиты, вы мне пальцы сломали. Я в суд подам!

— А зачем вы стреляли, досточтимый? — Катрич открыто издевался. — Спросим: в кого? Ответим: в меня. Имел я право на самооборону? И пальчики вам сломать заодно? Да нет, не имел. Просто обязан был сделать это.

Ответь Катрич зло, резко, без издевки, Кока обозлился бы еще больше. Но тон ответа в чем-то совпал с тем, как в свое время говорил Колесников: «Возьмите-ка его и бросьте отсюда вниз». И Кока испугался. Он сразу взмок от пяток до шеи: люди, которые его прихватили, явно оказались здесь не случайно. Они его ждали. Значит, его подставили и выкрутиться из мышеловки вряд ли удастся. Подумать о том, что кто-то мог просчитать ходы его хозяйки мадам Калиновской, Кока не мог.

— Артем, — попросил Рыжов. — Позвони Горчакову. Мы с ним договаривались. Он обещал прислать Бульку.

— Кого? — не сразу понял Катрич.

— Есть у них такой песик, 0-очень умный. Он осмотрит машину. И скажи Гуляеву, чтобы вышел к нам.

Когда Гуляев выехал из спальни в гостиную, Рыжов начал допрос.

— Господин Гуляев, этот человек пришел вас убить. Вы его знаете?

Гуляев, бледный, на глазах осунувшийся, тихо ответил:

— Да, это служащий Лайонеллы Львовны. Господин Каргин.

— Вы с ним знакомы?

— Шапочно.

— Как вы считаете, есть ли у Каргина личные мотивы, чтобы убить вас?

— Не думаю. Наши интересы не пересекались.

— Вы уверены?

— Да.

— А если я назову такую точку пересечения? Задав вопрос, Рыжов тут же заметил замешательство, которое Гуляев не сумел скрыть.

— Я вас не понимаю.

— Понимаете, — сказал Рыжов печально. — Вы все понимаете, Гуляев, но боитесь себе в этом признаться.

— Господи, нет, пожалуйста, не надо…

— Сожалею, — Рыжов говорил жестко, — я не терапевт в данном случае, а хирург. Вам больно, знаю. Но резать надо. Перед вами сидит человек, которого задержали, когда он входил сюда с пистолетом в руке. В кого он собирался стрелять? — Рыжов отошел от двери, носком ботинка показал на щепу, выбитую выстрелом из крашеного пола. — Кому предназначалась эта пуля?

Кока мрачно следил за происходившим. Когда он шел сюда, чувство опасности не оставляло его. Совершить первое в жизни убийство так же страшно, как в первый раз шагнуть в пустоту через распахнутый люк самолета. То же неведение, та же неясность. Но боялся Кока не того, что его схватят на горячем. Его пугал сам акт убийства. В горячке драки или по пьянке всадить пулю в чужую голову нетрудно. Но подойти к человеку и выстрелить в него, когда тот не ожидает удара, — совсем другое.

И вот вышло наоборот. Именно того, что пугало Коку, не произошло, но случилось то, о чем он меньше всего думал.

— Я не собирался никого убивать, — Каргнн глядел в сторону и потряхивал болевшими пальцами.

— Зачем тогда держали пистолет в руке?

— Вечерами ходить по городу небезопасно.

— Откуда у вас ключ от двери?

— Мне его передала Калиновская.

— Зачем вы шли к Гуляеву?

— Передать ему сообщение.

— Для этого есть телефон.

— Калиновская хотела, чтобы я передал это устно. Разговор прервал резкий телефонный звонок. Катрич взял трубку. Выслушал.

— Вас, Иван Васильевич.

Рыжов держал трубку около уха очень долго. Слушал и лишь изредка говорил: «Так. Я понимаю. Так-так. Интересно. Я понимаю…»

О чем шла речь, не мог догадаться даже Катрич, но он заметил на лице Рыжова явное удовольствие.

Дав отбой, Рыжов вернулся к допросу.

— Итак, господин Каргин, вы уверены, что в планы госпожи Калиновской входило ваше возвращение домой после убийства Гуляева?

— Я не собирался никого убивать. И должен был вернуться сразу, как только передам сообщение.

— Какое? Вы можете нам сказать? Вот перед вами Гуляев.

— Нет, это коммерческая тайна.

— Хорошо, допустим, что так. Какие виды на вас были у Калиновской? Вот вы возвращаетесь и…?

— Завтра днем мы должны были улететь в Стамбул. Затем в Будапешт и Париж.

— Деловая поездка или что-то еще?

— Свадебное путешествие. Мы намеревались обвенчаться в Париже…

— Он врет! — Лицо Гуляева исказила злобная гримаса. Он дернулся в коляске, словно собирался вскочить. — Подлец, он врет!

Кока посмотрел на инвалида с презрением.

— Да сиди ты, лягушка! Неужели всерьез веришь, что у Лины к тебе есть какие-то чувства? Кроме брезгливости, конечно. Ты нормальный?