Крысолов

Убийца мог появиться во дворе и раньше двенадцати. Тогда число неустановленных лиц, входивших во двор, возрастало до четырех. Но все это было бы еще терпимо, если бы не одно весьма досадное обстоятельство. Высокий металлический забор, казалось бы надежно окружавший весь двор, был варварски разломан еще пару лет назад. То ли какие-то неизвестные хулиганы, то ли столь же неизвестные обычные жильцы дома, уставшие ходить вокруг кругами до автобусной остановки, сумели выломать один из железных прутьев ограждения. И теперь каждый желающий мог проникнуть во двор, не рискуя попасть под прицел камеры наблюдения.

Поголовный опрос жильцов дома только добавил неясности. Стало очевидно, что через дырку в заборе ходит больше половины жителей пятиэтажки. Одна из жительниц подъезда, в котором произошло убийство, сказала, что, возвращаясь домой из магазина, как раз через ту самую пресловутую дыру, видела у подъезда какого-то старичка-инвалида, опиравшегося на палку и грызшего семечки. Лица его она не разглядела, обратила внимание лишь на неопрятную нестриженую бороденку. Однако другая соседка, шедшая домой почти в то же время, никого у подъезда не заметила.

— Жаль, что у девок забрали телефоны и прочее барахло, — грустно вздохнул один из оперативников, Дима Рыбалко, — могла бы классная версия получиться. Девки подрались. Одна другую забила ножиком, потом на крови поскользнулась, упала головой о тумбочку. И все. Им капец, нам раскрытие.

— Нормальная тема была бы, — согласился второй опер, высокий, очень широкий в кости Жора Мясоедов, — но сейчас уже не прокатит.

— Не прокатит, — совсем грустно повторил Рыбалко, — нож ведь тоже исчез.

— Мне так нравится, когда вы из себя идиотов изображаете, у вас прирожденный талант. — Реваев притворно строго посмотрел на оперов.

— Мы не притворяемся, Юрий Дмитриевич, — голос Рыбалко становился все грустнее и грустнее, — просто мы на время открываем вам свое истинное лицо. В конфиденциальной, так сказать, обстановке.

Жора загоготал. Реваев тоже улыбнулся.

Два этих прирожденных идиота были, по его мнению, лучшими оперативниками из тех, с кем он когда-либо работал. Уже достаточно опытные, взрослые сорокалетние мужики сумели сохранить тот юношеский азарт и стремление доказать, что раскрыть можно любое дело, с которым появляются в органах молодые лейтенанты. Обычно ко времени достижения звания майора азарт и энтузиазм уходят уже в далекое прошлое. Их место занимает жесткий цинизм, умение тыкать кулаком и удостоверением в лица гражданских и страстное нежелание делать что бы то ни было, если из этого нельзя извлечь прямой материальной выгоды.

— Значит, так, обалдуи, — Реваев вновь попытался сделать строгое лицо, — не расслабляемся. Георгий, вы сейчас едете на журфак.

— К девочкам, — заулыбался Мясоедов.

— К девочкам, — согласился полковник, — мы должны понять, когда и где эти девицы познакомились. Слишком они разные и учились на разных курсах. Им не с чего было знакомиться. Покопайте получше по ним обеим, может, что интересное и выплывет.

— Сделаю, — кивнул Мясоедов.

— Ну а вы, Дмитрий, свяжитесь с управлением по обороту наркотиков, узнайте, какие у них наработки по университету есть, наверняка там какой-то штатный поставщик имеется. Вам надо очень плотно с нашими коллегами поработать. Нужны все данные по розничным продавцам, особенно Центральный округ, элитные места, кто с золотой молодежью работает. Нам надо найти того, кто снабжал девчонок кокаином.

— Ох, не просто это будет. — Рыбалко задумчиво постукивал пальцами по столу. — Из них же бульдозером информацию не вытянешь. Там куда ни плюнь, все в сплошной разработке находятся и никого тронуть нельзя.

— Ничего, с учетом личностей убитых, я думаю, коллеги будут рады нам посодействовать, — усмехнулся полковник. — Если что, звони сразу мне, я подключу наше руководство.

Да и сам Фролов обещал помощь, если потребуется. Так что вперед, парни, я в вас верю.

— Ну хоть один человек в этом кабинете в тебя верит. — Мясоедов хлопнул Рыбалко по спине, но тут же получил такой же дружеский тычок под ребра.

С улыбкой проводив оперов, полковник взял трубку служебного телефона, набрал короткий внутренний номер. Когда на другом конце провода ему ответили, Реваев вежливо поздоровался и сделал запрос требуемой ему информации. Убедившись, что его хорошо поняли, полковник удовлетворенно кивнул и положил трубку на место. Взглянув на часы, Юрий Дмитриевич понял, что самое время посетить столовую и отобедать. Осмотрев свой стол и не найдя ничего лишнего, он вышел из кабинета и запер дверь на ключ.

Глава 5