Крысиный Вор

Развязав обернутый вокруг талии пояс, она высыпала из него на землю заклятый песок. Повинуясь ее чарам, из песчинок слепилась трамба – музыкальный инструмент, похожий на продырявленное в нескольких местах яйцо, сурийская разновидность окарины. Обычно их делают из глины или вырезают из дерева, а песчаная трамба создается с помощью колдовства: она предназначена для того, чтобы играть во время танца ведьмы, в одном ритме с ее движениями.

Спрятав инструмент в сумку, Хеледика направилась к оживленной улице, где можно нанять паланкин. Ей было очень страшно.

Ему отвели апартаменты на четвертом этаже гостиницы Светлейшей Ложи. За окнами громоздились плоские крыши, одни выше, другие ниже – скопление великанских ступенек, на которых стоят беседки и жаровни, сушится белье, наслаждаются вечерней прохладой люди с чайниками, кальянами и досками сандалу.

Извилистые дымки тянулись ввысь и таяли в меркнущем лиловом небе. Не в первый раз у Хантре возникло ощущение, что небо над сонхийскими городами странно пустое: несмотря на присутствие крухутаков и птиц, чего-то ему не хватает.

Насекомых? Миражей? Воздушных змеев?..

Как будто там, где он жил раньше, над крышами постоянно что-то летало… Точно, там были летающие механизмы, так что он привык смотреть на города сверху, из воздушного экипажа. Однако теперь это не имеет значения: он вернулся домой, а то, что происходило с ним в чужих краях, забылось, как сон. То ли было, то ли не было – не важно.

Гостиничный слуга принес фрукты, вино и сладости, красиво расставил все это на низком расписном столике. Танцовщица запаздывала. Хантре охватила непонятная и в то же время невыносимая тревога, как в ожидании надвигающегося шторма (вроде бы ему раньше случалось жить у моря?), хотя и не с чего – он чувствовал, что с ловушками и покушениями это никак не связано.

Закат над домами-ступеньками отцвел, уступив место иссиня-черному звездному океану, нахлынувшему с востока, из владений Пса Харнанвы. Ночной воздух был сух и прохладен, во тьме россыпью мерцали огоньки: на крышах светили тусклые масляные лампы и тлели жаровни, внизу сновали прохожие с фонарями и факелами. Слабый ветерок доносил обычные для сурийского поселения запахи горелого масла, дыма, навоза, кислого молока и благовоний.

– Господин Кайдо, к вам пожаловала госпожа Золотая Эвелат!

Танцовщица вошла следом за слугой. Она была с головы до пят закутана в темное покрывало с цветной вышивкой – истинная придворная дама Ночи. Хантре поклонился ей, слуга тоже поклонился и исчез, затворив за собой дверь.

Покрывало взметнулось и с тихим шелестом упало на пол. Смуглое лицо Эвелат до глаз было закрыто плетеной золотистой сеткой, шаровары и туника затканы золотым шитьем, распущенные черные волосы перевиты нитями золоченых бус.

– Я станцую для вас, господин Хантре. Примите мой танец, как подарок.

Из холщовой сумки с вышитыми розами она достала запечатанную глиняную бутылку и окарину, которая выглядела так, словно ее только что выкопали из-под песка. Распустила шнурки, скинула сафьяновые туфли. Стопы и щиколотки Эвелат были разрисованы хной, ногти покрыты перламутровым лаком.

– Прошу вас, господин Хантре, выпейте бальзам, он целебный.

Ловко откупорив бутылку изящными пальчиками, тоже с бледным перламутровым маникюром, она перелила содержимое в чашку. Темной маслянистой жидкости было немного – всего на несколько глотков.

Мгновение он колебался – нет, не отрава – потом залпом выпил: появилось ощущение, что так надо. Бальзам был сладковатый и маслянистый, с ароматом каких-то незнакомых растений, с ноткой горечи – будь ее чуть побольше, желудок вывернуло бы наизнанку.

Эвелат стояла посреди комнаты, до странного непроницаемая, словно пустынный ландшафт или статуя в аллее. Точно ли это обыкновенная живая девушка?

– Мы ждем музыканта, который будет играть на окарине? Не хотите пока фруктов или вина?

– Это трамба олосохарских кочевников, она заклятая и будет играть для нас сама собой. Садитесь и смотрите, господин Хантре, я начинаю танец.

Когда Золотая Эвелат сделала первое движение, из поставленного на пол инструмента полился заунывный мелодичный звук, напоминающий то ли флейту, то ли волынку.

Вначале Хантре восхищался чарующей плавностью танца: казалось, это накатывают на берег морские волны, плывут облака, покачиваются под дождем цветы, стелется трава на ветру – а потом Эвелат словно подхватил демонический вихрь, полный жажды, ярости и тоски по недостижимому. Золотоглазый. Его здесь не было, но в то же время он как будто присутствовал в ее танце, и в какой-то момент Хантре перестал понимать, кто перед ним – нанятая Светлейшей Ложей танцовщица или Тейзург, да к тому же Тейзург из тех времен, когда он еще не носил этого имени и был одним из князей Хиалы.