Крысиный принц

Натасканные «псы» проверяют лицо по дюжине параметров – строению лба, ушей, форме носа, бровей, глаз и губ. Менее всего, вопреки расхожему мнению, их интересует причёска и цвет волос – то, что легко подделывается. Не остаётся без внимания и поведение пассажира. Проявляющих беспокойство изучают более детально.

Паспорт не вызывает подозрений. Ещё бы – всё настоящее! Сотрудник аэропорта задаёт пару дежурных вопросов, резким движением ставит штамп и желает удачного перелёта. Через полчаса Август уже сидит в «Боинге-757» исландской авиакомпании «Айсленд-Эйр».

Пассажиры внимательно прослушали традиционное приветствие командира корабля, говорившего с лёгким исландским акцентом. Август залюбовался миловидной блондинкой – стюардессой в белоснежной блузке. Девушка выгодно смотрится в синей тесной юбке, обтягивающей стройные ножки в чулках телесного цвета.

Изящным жестом дама поправила элегантную шапочку с эмблемой компании и объяснила, как пользоваться спасательным надувным жилетом в случае экстренной посадки самолета на воду. «Интересно, помогли ли эти объяснения хотя бы одному человеку в мире при падении самолета в воду? – подумал Август. – Вряд ли…»

Лайнер долго выруливает на взлётную полосу. Под шасси самолёта тянется бесконечная оранжевая разметочная полоса, мелькают белые и красные сигнальные огни, загадочные надписи в цветных рамках.

Кажется, прошла целая вечность, когда, наконец, двигатели самолёта взревели. Корабль задрожал всем алюминиево-титановым нутром и бодро погнал по полосе, стремительно набирая скорость. Через несколько мгновений дрожь прекратилась, лайнер оторвался от бетонки и стал набирать высоту. Заложило уши. Внизу, вокруг чёрной дыры залива, плещется в переливах разноцветных огней обещанный мистером Джонсом ночной Нью-Йорк.

Сам мистер Джонс дождался, когда самолёт с Августом поднимется в воздух, проверил факт взлёта на онлайн-табло и украдкой перекрестился. Затем, уже сидя в машине, он делает короткий международный звонок. «Сестра отбыла в Лиссабон по расписанию», – тихо и серьёзно говорит он в трубку. На том конце секунду молчат, а затем дают отбой.

5

Палач, стоя спиной к пленнику, продолжает медленно перебирать инструменты на медицинском столике. Каждый металлический звук обрывает сердце Гэвина, швыряет в ледяные катакомбы ужаса.

Как-то, пару лет назад, он наткнулся в Интернете на видеосъёмки казней и убийств. Кто бы мог предположить, что такое видео может находиться в свободном доступе? Превозмогая страх и отвращение, Гэвин просмотрел пару сюжетов, отчего потом долго не мог заснуть. Особенно запомнилась сцена, где, судя по антуражу и испанскому языку, мексиканская мафия казнила члена конкурирующей банды.

В центре тёмной комнаты сидел на стуле связанный человек в одних шортах. Всё тело его было покрыто бандитскими татуировками. Держался татуированный стойко, хотя голос иногда дрожал. Видимо, знал, чем кончится этот спектакль. Голос за кадром что-то спрашивал на испанском, связанный что-то отвечал, тихо и обречённо. Допрос продолжался минуты три, затем невидимый «судья» стал на повышенных тонах что-то декларировать. Голос перешёл в визг, чувствовалось, что говорящий впадает в транс.

На пике напряжения в кадре появился палач. Лицо скрыто повязанным пёстрым платком, в руках огромный нож с зазубренными краями. Палач быстро зашёл со спины к связанному, свободной рукой резко запрокинул его голову за волосы и буднично, словно головку сыра, перепилил пленнику горло. Кровь хлынула, как из разорвавшегося шланга, перерезанная шея зияла кровавыми обрезками плоти. Голос за кадром перешел в крик и хриплый смех.

Зрелище было невероятно жестоким. Что тогда поразило Гэвина, так это взгляд человека, когда ему запрокидывали голову. Это был взгляд смирившейся с неизбежной участью овцы, предназначенной на заклание, – тупой и безразличный.

Гэвин потом много раз представлял себя на месте этого несчастного, и каждый раз его кидало в холодный пот от страха. Как бы он повёл себя на месте казнённого? Каково это ощущение, когда ты на миг от смерти, на волосок от боли, а количество дарованных секунд оставшейся жизни зависят лишь от прихоти свирепых фанатиков?

Мог ли Гэвин подумать, что сам окажется в подобной ситуации? Никогда! Сейчас ради того, чтобы остаться живым, он готов на всё: молить любых богов о пощаде и помощи, принять чужую религию, исполнить любое приказание, даже самому стать палачом – лишь бы продолжать жить! «Расклей мне рот, жуткое чудовище! Я уговорю тебя оставить меня на белом свете… Дай знать, что требуется для этого! Стану покорным бессловесным слугой, ничтожным рабом, буду сидеть на цепи, как верный пёс, только не убивай!»