Крысиные гонки. Часть 2

- Вот! - журналист Мундель-Усадчий уставил на него указательный палец, как прицеливаясь, - Вот! Здесь, как раз, и должен ты применить... эээ... административный ресурс и авторитет! Проще говоря - заставить! Только заставить не тех, кто рядом с тобой, твою, эээ... гвардию! Не этих... Санёк там, Димка, братья Пойдычи... ('- Обрастаешь кодлой, а, Витёк? Праэльно, маладца!' - вставил окончательно вошедший сегодня в роль уголовного пахана Борис Андреевич) ... не их заставить, не ближних, а тех, кто поодаль; чтобы уяснял народ, что кто рядом с тобой - тому привилегии, а кто особняком держится, - того и ущемить могут. А кого - вот ты и подумай...

- Да. Так и надо. Чтоб чувствовали, собаки. Ценили. Ты ж власть теперь, Витёк, ты ж Власть! Вот и действуй, - поддержал староста, - Пусть люди выводы делают. Ну и мы тоже сделаем. Значит, раз Уполномоченный к инцЫденту не проявил интереса, то, стало быть, покойницу нужно похоронить... закопать, то есть... и... - староста хищно осклабился, - И сделать выводы. Что в нашем колхозе мы... я! То есть мы, кто... эээ... политику партии и правительства одобряет и поддерживает, - тот и есть Власть, теперь уже - он кивнул на прислонённое к стене ружьё Хронова, - Уже Власть и вооружённая; а буде возникнет где с Властью... то есть с нами, разногласие - так вот на этот случай мы и Громосеева с огневой поддержкой пригласим, приедут, рты показательно позатыкают кому надо! Вот так вот держать их надо! - он потряс сжатым крепким кулаком, - Разбаловались ибо!

- Правильно в своё время в интернетах гуляло 'только массовые расстрелы спасут Родину!' - поддержал несколько уже захмелевший юрист.

- Да! Именно спасут, и именно расстрелы! - согласился почти не притрагивавшийся к спиртному Борис Андреевич, - Вот, чувствую я, кого-то на селе нужно показательно шлёпнуть! И даже уже подозреваю кого.

- Да!

- Ты не выступай, Витя, ты иди вопросы решай. Начал мероприятие - заверши его. Иди, Витя, иди... А мы, случись что, поддержим. Через общественное мнение, и вообще. Надо - Громосеева с огневой поддержкой выдернем, у него теперь автомат... Да и самим надо серьёзным оружием обзаводиться. Тебе, Вить, раздобудем. Первому!

Повеселевший и обнадёженный Хронов ещё потоптался перед сидевшими, взял у стены ружьё, неловко забросил его на плечо и вышел - 'решать вопросы'.

- Ишь как его прёт! - заметил журналист.

Проводив Хронова взглядом через окно, староста продекламировал:

- Как много разновидностей дурмана

Придумал человек за сотни лет.

Есть выбор между шприцем и стаканом,

Но власти ничего сильнее нет!

- Вот болван! - вздохнул, кивнув на закрывшуюся за Витькой дверь, журналист.

- Ничо-ничо, - заверил Борис Андреевич, - Он полезный болван. Ты ж сам насчёт его... помнишь? Зато жестокий, сука, крови не боится...

- Как все трусы, - сообщил юрист.

Староста как споткнулся и взглянул на него с подозрением:

- Ты это о чём?

- По практике могу сказать: большинство самых жестоких убийц в реале, когда их касается - конченные трусы. Млеют, белеют, на коленях ползают.

- А... - староста успокоился, - Ты об этом. Прям закономерность такая: как жестокий, так обязательно трус? Ну, тебе поверю, у тя ж практика, хе. Кстати, на днях, может завтра, пойдёшь со мной, эээ, встреча у меня тут будет... с одним субъектом. Пукалку свою возьмёшь.

Юрист помрачнел, но не возразил.

В дверь из дома кто-то поскрёбся, староста поднялся, подошёл, открыл, и, скрывшись за ней, о чём-то заговорил невнятно. Слышно было, что он разговаривает с бабкой, говорящей с ним срывающимся старушечьим фальцетом. До юриста с журналистом, молча теперь тянущих из рюмок настойку, доносились обрывки:

- ... не едуть и не едуть... ты ж абещал... звонила, и в Мувск звонила, и уполномоченному... не едуть. Ты ж обещал, Андреич...

Ещё о чём-то недолго поговорив с ней, староста притворил дверь и вернулся на место:

- Вот ещё геморрой, старуха опять достаёт... не едет и не едет её сыночек с семьёй, и связи нет. Достала уже - сил нет, скрипом своим.

- Грохни её! - посоветовал журналист и хохотнул.

- Дождётся она у меня, да... - пробормотал староста, - Я человек пожилой, незлобливый, но нервы мне мотать...

- ... Татарин, - вступил в разговор юрист, - Татарин, у которого я живу - ружьё имеет. И не прячет почти. Что думаете?

- А что думать... - пожал плечами староста, - Кто только сейчас не имеет... Знаю я уж. Пускай, чо. Будем просто иметь ввиду. Как он, татарин-то? Говорил с ним?

- Скрытный, - заметил юрист, - Бывший работник правоохранительной системы, коллега! - он хохотнул, - Систему знает, потому и скрытный. Говорить с ним - как в стенку. Там подходцы не работают - надо или прямо карты на стол, или...

- Что? Или?

- Ничего. Куда он денется? Массовка он и есть массовка. Дисциплина и всё такое. Куда он денется? Как все.

- Ну ладно, - староста вздохнул, - Раз так. Я ж Власть. А правоохранитель должон за власть горой, хы. Так что пусть пока спит в обнимку со своим ружжом и ценит хорошее отношение!

- Он скрытный, - повторил юрист, - Его фиг вскроешь. Может, у него и не только ружьё...