Крысиные гонки. Часть 2

Пусть не точку, но многоточие и паузу в этом потоке просителей наконец поставил Владимир; взявшись выручать друга, он, собрав в кулак волю и весь цинизм, на который он был способен, стал ставить условия: накопать глины... обобрать жука на картошке, натаскать воды в летний душ, принести досок, доставить наконец выменянные у попа от церкви пару мешков цемента... Последнее было труднее всего; и желающих пока не нашлось; друзья же совместными усилиями мастерили тачку на колёсах чтобы не одалживаться, но отвлекало то одно, то другое. Сейчас вот - эта 'спецоперация' в Никоновке и порушенный Ромой сортир. После этого про Владимира пошла слава как про 'жлоба', а Вовчик по-прежнему пользовался уважением как 'парень мягкий и добрый, только вот попавший под влияние своего друга - коммерсанта'.

Однажды произошёл даже совсем неприятный эпизод, когда двое приезжих 'просили батарейки' и 'что-нибудь пожрать, ну, ты же мужик, чо ты... не войдёшь в положение?..', и, не успел Владимир ответить им достойно, как мучавшийся с похмелья Рома, которого достала уже третья с утра 'делегация', заревел матерным медведем и пульнул из окна в сторону пришедших из Осы светозвуковым патроном...

Как бы то ни было, визиты просителей после этого существенно сократились.

Вот и сейчас кто-то...

- Блин, Вовк, это Хронов. Чо вот он прётся?

Действительно, это был Хронов.

Заглянув в дом и спросив, видимо, у хозяйничавшей там Инессы где друзья, он прямиком направился к бане. Вовчик по-прежнему сосредоточенно опиливал доску, а Владимир быстро собрал и спрятал недочищенный автомат, и, мысленно проклиная 'анархиста', принялся выгребать золу из печки, изображая занятость по хозяйству. Впрочем, подумал он, могло быть и хуже - например ОМОН с автоматами, с целью задержания опасного преступника-убийцы, каковым он, без сомнения, сейчас и являлся. А это всего лишь Хронов... Ну-с, чего ему надо? Надо бы кстати и правда баню истопить, сколько можно воду в чугунах в печи греть...

Хронов подошёл и поздоровался с Вовчиком. Выглянул и перепачканный золой Владимир. Витька выглядел теперь по-новому. В смысле экипировки - где-то достал и носил фашистского вида бейсболку без кокарды, и главное - ружьё. Ну, что ружьё от Громосеева друзья уже слышали. Ружьё он демонстративно носил на груди, повесив ремнём на шее, положив устало так, 'привычно', кисти рук на стволы и приклад - как, очевидно, должен бы выглядеть африканский охотник, возвращающийся из буша после сафари, где он только что завалил носорога. Крутость Хронова подчеркивала и выжженная (калёным гвоздём и кочергой) эмблема на прикладе - череп и скрещённые за ним кости.

- Здоров, пацаны! Как сами?

Сам Хронов был в камуфляжной расцветки балахонистых штанах, обут в берцы, а довольно тщедушный торс обтягивала чёрная открытая майка. Он здорово загорел, и на открытых участках тела едва читалась сквозь загар бледная татуировка. Владимир впервые видел 'анархиста' в татуировках, и потому сразу заинтересовался: татуирован Витька был густо. Тут был и Че Гевара на плече, в 'каноническом исполнении', в берете со звездой; и тот же череп с костями на груди, и - на другом плече девушка, почему-то в берете и в распахнутом чтобы были видны груди кителе с погонами сержанта... Владимир отметил для себя, что надо бы спросить его потом что бы это значило. Правое предплечье Витьки обвивал некий затейливый, похожий на языки пламени, узор.

Вообще, телесные украшения Витьки-анархиста даже на беглый взгляд сказали Владимиру о нём не меньше чем сказал весь предыдущий опыт общения с ним. Хвастун и пустой позёр, Владимир давно уже раскусил его.

Особенно показателен был 'шрам', продолговатый шрам на левой стороне груди возле ключицы - будучи во многом ранее, до отъезда в Штаты, несмотря на отцовские миллионы и серьёзные занятия спортом, 'уличным пацаном', Владимир знал как у шпаны делались эти 'шрамы': густой раствор марганцовки наносился полоской на тряпочку и, будучи прибинтован туго к коже, сжигал её полоской; после чего оставалось только дать зажить повреждению - и пожалуйста, готов 'шрам от удара ножом, едва не в сердце!' Дебилам, делающим себе подобные 'украшения', было невдомёк, что любой мало-мальски опытный взгляд легко отличит полоску сожженной химией кожи от рубца, остающегося после резаной раны... Впрочем, и делалось это, включая и татухи, в расчёте произвести впечатление на нетребовательную публику - уличных и 'околоуличных' девчонок, которым было лестно общаться со столь бывалым (о чём свидетельствовал шрам и брутальные татуировки) парнем.

- Нормально, Витёк; как сам? Клёвый у тя карабин! Ты прям как родезийский наёмник! - 'подстраиваясь к аудитории' и с целью захвата инициативы отметился Владимир. Знать бы ещё, как выглядят родезийские наёмники...

- Хы! - такая неприкрытая лесть сходу пришлась Хронову по душе, сбив того с мысли, когда он было уже хотел перейти к делу.