Крысиные гонки. Часть 2

- Потому что убив один раз, и оставшись безнаказанным, человек начинает понимать... Понимать, что во-первых ничего в этом, в убийстве то есть, сакрального нету; такого уж ужасного, как там у Достоевского описано - ну, убил и убил... Если психика здоровая, конечно. Убил - решил определённый вопрос... И во-вторых, потому что убийца начинает понимать, насколько в сущности просто можно решить любой вопрос. Как товарищ Сталин говорил: нет человека - нет проблемы. Или как капитан Флинт: 'Мёртвые не кусаются!'; что, в сущности, одно и то же. Вот. Человек распробывает, и входит во вкус. Во вкус 'простых и радикальных решений', а это любому обществу опасно...

- И как ты? Чувствуешь себя, это, убийцей?.. Извини если что.

- Ничего. Нет, Вовчик. Какого-то 'перехода на другой уровень' не чувствую отнюдь. Думал: вот что бы сказал папа, если бы узнал?.. Наверное, сказал бы 'будь только осторожней¸ сынок!..' Понял бы, думаю. В конце концов это вполне в духе человеческой истории - убивать для пропитания и ради безопасности. Так что... Автомат вот в руках чувствую, а убийцей себя - нет... Кстати, патроны не поделили, так просто, отгребли себе, - Вадиму-то больше досталось.

- Зато у нас на один магазин больше.

- Это да, это верно. Кстати, я набью их все. Пусть лежат готовые.

- Пострелять бы надо. Ты с калаша стрелял, Вовк?

- Угу. Он в Штатах довольно распространён. Штурмовая винтовка типа.

- Я-то, конечно, стрелял... - уныло продолжил Вовчик, - Но, знаешь... В школе: три пристрелочных, пять зачётных. Лёжа. И всё...

- Надо бы, да. Ну, на короткой дистанции этого хватит. Двоечку - как американцы говорят: 'В живот, в голову стреляй - и потом не проверяй'.

- Вовка. Вот ещё что. Надо с местом где автомат ныкаем определиться. А то не дело: мы в доме, а ствол в бане. Весь смысл теряется. В доме есть тайничок за шкафом, туда влезет; но ведь и не пронесёшь сейчас! А понадобись - и не вынесешь незаметно! ЭТИ постоянно кто-то дома торчат!

- Дааа, проблемаааа... Может вообще в бане ночевать?

- Это что, получается, они нас, квартиранты чёртовы, из дома выселили???

- Ну, по-очереди?.. Чёрт-ево-знает, надо думать...

- А что особо думать, вон Рома Осой хвастался - а это сейчас тоже статья, и ничего.

- Эээ, сам понимаешь, это другое...

- Понимаю... О, Вовка, прячь! Кто-то к калитке прётся. Опять, что ли, попрошайничать?

В последнее время разбухшая от приезжих деревня стала доставать 'посетителями'. Откуда-то, а скорее всего от девок-танцорок или от Ромы, стало известно, что парни довольно-таки успешно по деревенским меркам 'упаковались'; и не терпят ни в чём недостатка. И началось паломничество... Сахара-спичек-соли-масла-ниток-курить... Особенно - курить. После того как визиты автолавки в деревню стали совсем уж редкими, похужело с некоторыми продуктами: сахаром, маслом, солью... Но больше всего похужело с куревом.

И так-то в процессе развития мирового кризиса с табачными изделиями стало туго, а сейчас, когда фабрики стояли, подвоза не было, и все докуривали свои старые запасы, отсутствие привычного лёгкого наркотика стало для многих записных куряк крайне болезненным сюрпризом. Друзья знали, что на деревне за табак, за сигареты унижались, даже нанимались работать на огородах. 'Уши пухнут без табака' - это мог понять только заядлый курильщик.

Рома, докуривая свои привезённые из города небогатые в общем запасы, уже делал намёки 'Пацаны, у вас же есть, я же знаю; пацаны, продайте... Хорошую цену дам!'

На что получил от Вовчика '- Ты что, Рома, мы не курящие!' и от Владимира, вразрез с Вовчиковым '- Не вопрос, Рома, найдём. Золотой червонец за блок - нет проблем!' Получив такой отлуп, Рома на время отстал, посмотрев на друзей с опаской и уважением.

Соседи же задолбали. Почему-то они не рисковали попрошайничать у вовчикова соседа, Вадима, хотя и Алла, и его дочки всегда были неизменно доброжелательны, - но Вадим умел на самый невинный вопрос ответить так, что взглянув в его сумрачное украшенное многочисленными поджившими шрамами лицо, просители считали за добро поскорее убраться с его двора.

А вот к Вовчику зачастили. Помня, что деревня - это не город, тут не сделаешь вид что 'тебя нету дома'; и что хочешь-нехочешь, но с вынужденными односельчанами надо поддерживать отношения, Вовчик сначала оделял приходящих тем или иным просимым; но вскоре это стало явно уже напоминать ту, прежнюю историю с соседями в городе. Вовчик начал делать даже попытки прятаться при каждом скрипе калитки, ожидая очередной просьбы.