Крысиная башня-2

Луч от фонарика бегло обежал зал — большую комнату, все эти завалы телевизоров с частично выпотрошенными упаковочными коробками. И вернулся к двери. Раз! — и она мазнул ей, казалось, прямо в лицо! Сердце опять, уже привычно, замерло; а потом забилось в горле.

Она вскинула руку с фонариком и нажала кнопку. Её трёхпрограммный фонарик «5.11» был выставлен на самый малый, экономичный свет, но, тем не менее, его луч был сильнее трепещущего луча незнакомца. На мгновение она увидела его: мужчина неопределённо-средних лет, в балахонистой куртке с лямками от рюкзака на груди; в лыжной тёмного цвета шапочке. Только на мгновение — потом она шарахнулся в сторону и визгливо выкрикнул:

— Бросай оружие — застрелю!!

И голос-то был, как сказал бы Олег, «какой-то бабский…» Тьфу, опять про Олега…

Но судя по быстроте исчезновения мужчины и его явно истеричному выкрику, он её тоже испугался! И это её не на шутку взбодрило. Кроме того он явно был один. Одиночка? Товарищ по несчастью?..

Чуть-чуть расслабившись, она разжала намертво сведённую руку на гранате, сама продолжая по-прежнему сидеть и светить в дверной проём.

— Бросай, говорю! Стрелять буду!! Граната! — всё тем же визгливым фальцетом прокричал из-за стены незнакомец.

Явно боится. Это сразу чувствуется. То, что её так боятся, не на шутку её успокоило. Или просто сердце уже билось так сильно, что не могло выдерживать прежний темп. Но что значит «граната»? Интересно — откуда он знает про гранату?.. — уже много спокойнее подумалось ей. Ведь он же её не видит!

— Вы не бойтесь! — попросила она в дверь, — Я… у меня нет оружия. Вы меня не бойтесь. Я не причиню вам зла.

Флюиды страха буквально переливались с той стороны стены; но, после её слов, там стало, кажется, поспокойнее. Это чувствовалось на ментальном уровне.

— Ээээ?.. Ты кто?.. — уже вкрадчиво послышалось с той стороны стены. Он так и не показывался в дверном проёме, — Ты — баба?

Боится, — поняла она, — всё ещё боится. На редкость какой-то трусоватый собрат по несчастью. Ранее не встречаясь с мародёрами кроме мародёров из их, из «крысиной стаи» Башни, она как-то представляла эту категорию выживших жителей Мувска более… более отвязными, что ли. Во всяком случае, она не могла представить, чтобы в такой ситуации Олег, Толик или даже Сергей… или даже Элеонора-Белка так трусливо шарахались бы за стенку и чуть ли не визжали оттуда. Когда против них она, одна, испуганная несчастная женщина. Да, кстати, женщина. Не баба.

— Я — не баба! — с достоинством ответила она, — Я — женщина. И да — я тут одна. Войдите и назовите себя…

Это показалось ей каким-то до смешного напыщенным, как из старого фильма: «- Войдите, сударь, и назовитесь!» Но как ещё тут скажешь? Чужая квартира, вымерший и вымерзший дом; ворованные телевизоры, покойник в соседней комнате. И её «…войдите и назовите себя!.». Глупо как-то. А что делать.

Из-за дверного косяка появилась сначала лыжная шапочка, потом круглая голова; поморгала, и уже тоном пониже попросила:

— Свет-то убери!

Ах да. Спохватившись, она отвела луч фонарика в сторону, но не выключила его, а положила рядом на диван, чтобы он светил в стену, и хотя бы предметы можно было различать. За стеной завозилось, и в дверном проёме появился незнакомец, осветил её дрожащим, вибрирующим лучом своего фонарика. Вжик-вжик-вжик. А, вот оно что — у него фонарик, этот, как его, — «жучок»; который нажимаешь — он светит. У Олега было несколько таких, но там не надо было постоянно нажимать, да Олег и не любил эти «жужжалки»… Тьфу, опять про Олега…

— Одна, что ли, ты здесь?? — уже не фальцетом, а вполне уверенно спросил незнакомец.

— Одна.

— А остальные где?

— Какие остальные? — не поняла она.

— Ясно. — Вместо пояснения ответил он. И вдруг, держа фонарик в левой руке — и без постоянного «вжик-вжик» свет от него стал быстро меркнуть, вскинул правый сжатый кулак к плечу: — «Слава Державе!»

— Что-о?.. — удивилась она.

— А… — он опустил кулак, досадливо поморщился, — Не из наших, значит.

— Каких «ваших»? Вы о чём? Да вы кто?..

Незнакомец не ответил. Своим «вжик-вжик-вжик» он осветил-осмотрел комнату; убедился, что никто в ней не прячется. Потом перевёл свет на Лену. Она чуть поморщилась, и, в свою очередь, подняла фонарик левой рукой и посветила на него, направив луч в грудь, чтобы не слепить. Правой рукой она по-прежнему сжимала гранату.

Обычный, средних лет, бродяга-бомж, каких она немало видела раньше в Мувске. Может быть только лучше экипированный: и куртка хорошая такая, походная, тёплая; и перчатки, и брюки с этими, как их. С берцами, да. Зимними берцами.

— Эээ, убери свет!.. — попросил незнакомец уже совсем по-человечески, — Давно тут? Нашла что?

— А вы кто? — вместо ответа поинтересовалась Лена, отводя фонарик в сторону. Понятно, что сейчас многие условности отошли в прошлое, но не общаться же в стиле «эй, ты». Имя-то у него должно быть.

— Я?.. Тебе моё имя зачем? Хотя… зови меня «Рядовой»!

— Почему… Рядовой?