Крысятник

— Все это мистика, майор! Еще немного — и вы заговорите о гадалках! Но на самом деле жизнь значительно проще, чем это представляется на первый взгляд. И состоит она всего лишь из двух составляющих: «да» и «нет»… Хорошо, предположим, что здесь имел место чей-то злой умысел и свитер действительно подбросили… Но что вы скажете тогда о пустых бутылках в чулане, ведь почти на каждой из них обнаружены отпечатки ваших пальцев. Хочу сразу сказать — подбросить их не могли. На них толстый слой пыли. И как быть с холодильником, на котором тоже обнаружены ваши пальчики?

Елизаров выглядел совершенно спокойным. Он ни в чем не обвинял Чертанова. Он просто констатировал факты и хотел получить ответы на свои вопросы.

— Что ж, кое в чем вы правы. Мне действительно приходилось бывать в этой квартире, но я никого не убивал, — с некоторым раздражением произнес Чертанов. — Зачем мне, собственно, это? Сдобина я знал много лет. Моя бывшая жена и его любовница были близкими подругами. Мы частенько проводили время вместе. Бывали на природе, устраивали шашлыки. С женой я расстался, а вот с Николаем продолжал общаться до самого последнего времени. Естественно, увидев его мертвым, я испытал стресс, — признался Чертанов. — Когда свидетели указали на Колину квартиру, я почувствовал — беда!

— Потому-то и попытались проникнуть на место преступления как можно скорее. Уж не для того ли, чтобы уничтожить возможные улики? — проникновенно спросил Елизаров.

Чертанов подумал, что если у полковника уже имеется внук, то он и на нем оттачивает приемы своих допросов.

— Как же я мог уничтожить улики, если их там огромное количество?

Чертанов возмущенно откинулся на спинку стула, который негодующе заскрипел. Елизаров сверкнул стеклами очков:

— Здесь я с вами полностью согласен, майор, улик против вас, как говорится, выше крыши. Кроме того, вы не производите впечатление уравновешенного человека. Я вправе предположить, что вы могли убить собутыльника по причине каких-то неожиданно вспыхнувших неприязненных отношений. Ревность, обида, да мало ли еще что, — как-то даже сочувственно сказал полковник. Дескать, с кем не бывает.

Чертанов помрачнел. Он знал, что подобная обходительность Елизарова — плохое предзнаменование. Часто после такой «дружеской» беседы его собеседники топали прямиком на нары.

— Если бы я хотел кого-то грохнуть, то сделал бы это гораздо более искусно, уверяю вас, — возразил Чертанов. — Зачем мне нужно было делать из Сдобина решето и оставлять после себя такое огромное количество улик?

Елизаров тихонько засмеялся, демонстрируя две золотые коронки в глубине рта.

— Вот это меня как раз и убеждает в вашей искренности, майор. Опер с вашим опытом должен был поступить значительно тоньше. — Елизаров поднялся. — Будем считать это маленьким недоразумением. — И, протянув руку, проговорил: — Желаю всего наилучшего.

Рукопожатие Елизарова оказалось несильным, но теплым.

— Спасибо, — растерянно ответил Чертанов.

— Если вы поддерживали со Сдобиным дружеские отношения, то нет ли у вас предположений, кто мог желать его смерти?

Вопрос полковника застал Чертанова у самых дверей.

— Я много думал об этом, но у меня нет ни единой зацепки.

— Да, конечно, — губы полковника скорбно сжались, — о возникших подозрениях вы непременно сообщили бы. Но теперь от дела вас придется отстранить… Сами понимаете, обыкновенная процедура. Да вы не волнуйтесь так, ничего страшного не произошло, а на вас прямо лица нет!.. В скором времени все утрясется, а пока просто побудете у нас главным свидетелем.

Чертанов молча закрыл за собой дверь. Елизаров усмехнулся. Гордый!

Подняв трубку, он коротко обронил:

— Терентий, давай спускайся ко мне.

Через пару минут дверь неслышно распахнулась, и в кабинет вошел молодой мужчина лет тридцати.

Усаживать вошедшего полковник не стал, так и держал у порога.

— С Чертановым из убойного отдела знаком?

— Не особенно.

— Впрочем, это и не важно, — махнул рукой Елизаров. — Напряги своих ребят, пускай присмотрятся к нему, что-то мне не все нравится в его поведении.

— Думаете, он все-таки замешан в этом убийстве, товарищ полковник?

— Трудно пока говорить об этом, но кое-что в его поведении меня настораживает.

— Нервничал во время допроса?

Полковник улыбнулся:

— Хм… Знаешь, как раз наоборот. Был спокоен до неприличия. Ты вот что сделай. Узнай, с кем он встречается, как проводит время. В общем, все, что может дать нам хотя бы какую-нибудь ниточку.

— Понял, товарищ полковник. Когда приступать?

Елизаров подошел к окну и увидел, как двор широкими шагами пересекает майор Чертанов. Уж слишком поспешно покидает он Петровку, не вернуть ли, чтобы потом не жалеть?

— Прямо сейчас и начнешь. Немедленно!

* * *