Крыша течет

Мост – скелет из стальных балок на бетонных опорах. Явно сами немцы строили… не сами, конечно, а руками пленных. На старых трофейных картах здесь был простой деревянный мостик, рассчитанный на телегу да пару кобыл. Захватчикам потребовалась более надежная переправа, способная выдержать танки. Теперь этой переправе суждено послужить освободителям Европы.

Добрались до берега, теперь – вниз, туда, где журчала река. И вброд, по ледяной воде, по пояс или того глубже, добраться до опор, перерезать провода. Вот сюрприз будет врагу!

Охота? Разумеется – нет! У кого есть желание лезть в ледяную воду? Но надо. Есть такое слово: "надо". Есть долг, который необходимо выполнить независимо от времени года. И от температуры воды. Несомненно, летом, в жару, да пополудни – было б гораздо приятнее. Но за спиной – колонна "тридцать четверок", а впереди – Берлин. Ох, далеко еще топать до гнезда усатой гадюки…

Внезапно:

– Halt! Zurück!

И автоматная очередь. На спине Васьки мгновенно выросли цветы огненно-красного цвета. Ох, сколько кровушки советских людей впитала в себя европейская земля…

Оставшиеся четверо вжались в камни, ища глазами огневую точку. Автомат долго не умолкал – характерный, лающий звук немецкого "Шмайсера", сопровождаемый металлическим лязгом телескопического затвора. Пули застучали по балкам моста, высекая искры…

Степан Ильич проснулся. Стук пуль никуда не пропал… ах, это вода с потолка – снова бессильно билась в дно тазика.

– Васька Сазонов, Юрка Цыганков, – фронтовик начал перечислять имена тех, кто не вернулся с того задания. – Пашка… эх…

Забыл! Стыдно! Пашкину-то фамилию Захаров и забыл. Вот старость-то! Помнил каждую морщинку у глаз молодого ефрейтора, когда он улыбался, черты лица – как живой стоял. А фамилию забыл! Великанов? Нет, но что-то близкое. Величко? Нет, не то. Громадный? Не, это уже совсем далеко… а, ну конечно! Большаков! Большаков же!

Какие были люди! Нынче таких поискать надо…

Фронтовик включил свет, проверил посуду, правильно ли стоит, не течет ли мимо. После – привычным жестом засунул руку под подушку… только папиросы-то выкинул!

Степан Ильич еще долго лежал, уставившись в потолок, где свет фар редких автомобилей рисовал тени, в которых сержанту мерещились силуэты давно погибших товарищей. Уснул лишь на рассвете.

Поутру, как и обещал, приехал Валера.

От стоянки, где односельчанин поставил машину, пришлось еще топать да топать. На главной площади областного центра смешались дома как дореволюционной постройки, так и воздвигнутые еще при Отце Народов. Главная достопримечательность, конечно, бронзовый Владимир Ильич с протянутой рукой.

Крошечный пятачок перед зданием бывшего обкома, сегодня – областной администрации, оказался перегорожен шлагбаумом. Площадка за ним была заполнена машинами едва ли наполовину, но какие экипажи здесь стояли! Ветеран таких и не видывал. Небось, каждый стоил, как квартира! А то и больше! Не чета автомобилям там, в родной сельской администрации. Но главе поселка есть куда стремиться!

В губернатории дела обстояли совсем официально. Охранник в стеклянной будке, грозно сверкнув глазами, поинтересовался:

– К кому?

– Дык… к губернатору я! – оробел ветеран.

– Фамилия?

– Захаров моя фамилия. Степан Ильич.

– О! – изменился в лице страж. – Проходите, вас ждут. А второй где? Саблин Валерий Иванович?

– Дык… в машине ждет!

– Хм… – озадаченно нахмурился охранник. – Странно… но вы проходите.

Странная квадратная рамка с лампочками запищала, когда старик проходил под ней. Служивый, вздохнув, покинул свою будку и долго водил черной лопаткой, чтобы убедиться, что пищали именно награды, а не что-нибудь там этакое… без малейшего почтения. Молодой, да наглый! Сразу видно – не служил. Пороха не нюхиван.

Не обнаружив ничего предосудительного, парень махнул рукой. Дескать, проходи, дед.

Уборщица, заметив грязные лужи, оставленные калошами Степана Ильича, бросилась подтирать.

– Ходют тут всякие, топчут…

Губернатор, только вернувшись с обеда, дымил в своем кабинете кубинской сигарой, размышляя о делах. Работы – непочатый край! Только-только, на прошлой неделе, утвердил финансирование на уборку снега, которой занималась фирма любимого зятя, а он, снег этот, таять начал, будь он неладен! В прошлом году жалоб было на этот снег – вагон и маленькая тележка. И самому губернатору жаловались, и в Москву. Пришлось срочно принимать меры, чтобы к июлю, когда прибыла проверка из столицы, снега и следа не осталось. Тогда все сложилось удачно, но в этом году проблема встала прямо противоположная – нужно где-то достать снег, чтобы было, что убирать! А снега-то и нету! Может, как в Сочи, специально завезти?

– Борис Андреевич, к вам посетитель, – сообщала секретарша.

– Какой еще посетитель? – возмутился губернатор. – Я же просил не беспокоить меня после обеда! Да и вообще сегодня не приемный день!

– Так это тот ветеран, что вчера записывался. Вы же сами просили найти какого-нибудь пенсионера, чтобы решить какую-нибудь проблему. А на носу 9 мая.

– Ага…