«Крыша» для Насти

— Я не думаю, что отниму у вас много времени, хотя это будет зависеть в какой-то степени, — тут Турецкий широко и приветливо, как он это умел даже тогда, когда все кипело внутри, улыбнулся, — от вашего желания помочь делу. А если вам в этом вопросе понадобится моя помощь, то я готов прямо сейчас вместе с вами пройти к спикеру Совфеда и объяснить ему, с какой целью мне пришлось вас побеспокоить. Я почти уверен, что господин спикер, узнав, что расследуется громкое дело об убийстве генерал-полковника ФСБ в отставке Порубова, ответственного сотрудника фирмы «Анализ», учредителем и, стало быть, одним из хозяев которой вы являетесь, и следствие по делу которого нам поручено в Кремле, охотно разрешит вам использовать ваше дорогое служебное время для дачи показаний первому помощнику генерального прокурора, то бишь мне, как вы понимаете. Думаю, что таким образом помогу вам в этом вопросе освободить для меня столько времени, сколько потребуется для дела. У вас иное мнение, простите? — Турецкий снова ослепительно улыбнулся.

Барканов был мрачен — такого поворота он, вероятно, никак не ожидал.

— Ну так как вы решили, господин сенатор? — Турецкий специально не назвал его по имени-отчеству, подчеркнув этим неумолимую официальность своей позиции.

— Я думаю, нет нужды беспокоить спикера… А вы, — он натянуто улыбнулся, — можете начать задавать свои вопросы, время, как сегодня говорят, пошло. Чай или кофе желаете?

— Лучше минеральная вода.

Барканов нажал клавишу интеркома:

— Полина, бутылочку минеральной, похолодней, и парочку стаканчиков, — подумал и добавил: — Пожалуйста.

«Да, — подумал Турецкий, — вежливости вас еще учить и учить…»

Он сразу предупредил Сергея Анисимовича — теперь, когда акценты расставлены, можно было называть его и так — о том, что, поскольку разговор не является обычной дружеской беседой, а должен выглядеть как официальные показания, правда, пока без протокола, он хотел бы воспользоваться помощью диктофона. Затем запись будет расшифрована и передана для прочтения господину Барканову, после чего станет уже официальным документом.

Барканов же, несмотря на свою простецкую этакую невзрачность, оказался, однако, докой по части всякого рода протоколов и немедленно потребовал чуть ли не официального подтверждения того, что без его личной подписи записи беседы не будут считаться его показаниями. Турецкий пообещал, что предваряющей их разговор фразой будет именно эта — о предварительном прочтении и соответствующих подписях, что немедленно и сделал, включив диктофон и внятно продиктовав в микрофон, где в настоящее время находится и по какому поводу. Ну а затем и все остальное касательно законности этих записей. Барканов был удовлетворен, словно первой собственной победой в нелегком состязании. А ведь Александр Борисович и не собирался его провоцировать, ему нужны были просто факты, обыкновенные факты, которые прозвучали бы, как говорится, из первых уст….

Разговор, точнее, монолог Барканова длился что-то около получаса. За это время Турецкий постарался ни разу не перебить его, чтобы тот не потерял нить своего рассказа. А слушать было что, тем более что с кое— какими фактами Александр Борисович был уже знаком из справки, предоставленной ему Генрихом.

3

История становления фирмы «Анализ» начиналась непросто. Хотя в какой-то степени и типично для своего времени. В общих чертах, если отбросить в сторону отступления и оправдания Сергея Анисимовича, старавшегося сейчас показать свою роль в этой фирме как не главную, а скорее второстепенную, будто он стеснялся в этом смысле публичности, не желал для себя рекламы, пальму первенства в этом деле он безусловно отдавал Льву Борисовичу Латвину. Это был его приятель и коллега в те годы, когда они оба были молодыми и работали в горкоме комсомола крупнейшего подмосковного города Подольска, известного своей мощной промышленностью.

В начале перестройки, то есть где-то со второй половины восьмидесятых годов, они, настойчиво учившиеся в ту пору с умом и выгодой пользоваться даже той небольшой властью, которой обладали, а также наработанными связями и контактами с людьми, занимающими крупные посты в органах власти и на производстве, провели в жизнь ряд незначительных проектов, на которых сумели заработать свои первые «приличные» деньги. Это была поначалу в основном посредническая деятельность. Заключали договоры с предприятиями, благо их в городе и его окрестностях хватало предостаточно, находили нужных людей, брали кредиты в коммерческих банках, расплодившихся, словно тараканы, отыскивали выгодных покупателей, которым затем и перепродавали продукцию, заполнявшую заводские склады. Разница в цене шла в карман, а также на дальнейшее укрепление связей — как в одну, так и в другую сторону. Тут объяснять не надо, и без того понятно, что если ты, к примеру, не подмажешь заводское руководство, то не получишь продукцию, а не отстегнешь своему дилеру, не продашь с выгодой. Кроме того, нежелательно было и ссориться с банками, щедро выдающими кредиты своим, «проверенным» людям.