Крыса

Одну рябиновую гроздь, впрочем, Вивьенн приколола к тёплой академической мантии, в которой собиралась выходить. Для меня она приготовила муфту из плотного атласа, изнутри подбитую тёмно-коричневым мехом. К этой довольно громоздкой штуке была пришита чёрная атласная лента, которая надевалась на шею и удерживала муфту. Я с интересом забралась внутрь и оценила удобство своей новой переноски: мягко, продувать не должно, и, благодаря приличному размеру муфты, можно спрятаться от чужих взглядов.

— Соболь, — вздохнула Вивьенн. — Цени, хвостатая! Соболиная муфта для крысы!

Сама же она надела перчатки, не желая лишний раз ко мне прикасаться. Вообще выглядела она… сияюще. Щёки розовели от волнения без всяких румян, изумрудные глаза таинственно поблёскивали, улыбка розой расцветала на пухлых губах. Я бы позавидовала, будь в этом хоть какой-то смысл. Нет уж, сижу тихой скромной крыской, не привлекаю к себе внимание, жду Излома. И ни к чему представлять, как я сама могла бы одеться на свидание с Ловчим — свидание-то не у меня! Я уткнулась носом в нежный шелковистый мех и печально пискнула, тихо-тихо, чтобы Вивьенн не услышала. Скорее бы вернуть себе свободу!

По коридорам общежития Вивьенн летела. Я даже не рисковала выглянуть из муфты, только слушала, что происходит снаружи. Обмен приветствиями с подругами и соседками, смешки, стук каблучков, почтительное «Здравствуйте, кира Вуэго!» — и бархатный голос Лорентина Эдора:

— Доброго вам дня, мессера Вивьенн! Хоть он и хмурый по-зимнему, вы озаряете его, подобно летнему солнышку.

Тоже мне, любезник! Наверно, долго практиковался с придворными красотками? А хозяйка поплыла, сердечко забилось быстрее, голос тает, как мёд в горячем чае.

— Вы мне льстите, мессер!

— Ни в коем случае! Позвольте предложить вам руку. Куда пойдём для начала?

Вивьенн сделала несколько шагов и, вероятно, приняла руку Ловчего, поскольку до меня донёсся аромат кофе и тысячелистника. Такой… истинно мужской запах, горьковатый и головокружительный.

— Думаю, в администрации и преподавательских корпусах вы уже были? Тогда давайте начнём с главного корпуса. Вы знаете, что в АМИ самые большие аудитории? В некоторых могут разместиться до пятисот человек!

— В самом деле? Не зря вашу академию считают одной из лучших.

Так, мило болтая, сладкая парочка дошла до лекционных залов, посетила оранжереи, где выращивались растения для лекарств и прочих зелий, прошли по лабораторному корпусу, заглянув в свободную лабораторию. Полагаю, кого-то из адептов безжалостно выгнали (ну, или передвинули время для всех), чтобы Ловчий смог постоять у лабораторного стола, потрогать разложенные на поддонах ингредиенты, хмыкнуть над работающей горелкой. В помещениях я вылезала из муфты и забиралась на плечо Вивьенн, так что могла собственными глазами наблюдать за обоими: и за Лорентином, и за ведьмой. В этом смысле крысиные глазки, пусть даже близорукие, весьма удобны: одним глазом смотрю налево, на Ловчего, другим — направо и вверх, отслеживая реакцию хозяйки… Ничего не упущу!

Хозяйка, кстати, была со мной настолько мила и ласкова, что умилялись и Лорентин, и дежурный сотрудник, вручивший Вивьенн ключ от лаборатории, а мне — ореховое печенье, и магички из оранжереи, у которых нашёлся для меня сушёный ломтик яблока и ещё печенье, имбирное. К тому моменту, как мы завершили первую часть прогулки, я объелась и пить хотела неимоверно. К счастью, Ловчий предложил прерваться ненадолго и перекусить в чайной. Вивьенн с радостью согласилась, а я ждала этого момента почти как разрыва уз.

В чайной было тихо и уютно. Посетители сидели в небольших кабинках, открытых со стороны общего зала, а в центре располагался буфет. Под стеклянными колпаками раздували румяные бока пирожки, кокетливо выглядывали из-под курчавой зелени сырные и мясные закуски, маняще поблёскивали сахарными цукатами пирожные. Между буфетом и кабинками сновали молоденькие подавальщицы, иногда ныряя в арку, отделяющую зал от поварни: за горячим чаем и особо нежными десертами, которые готовили на заказ.

Устроившись в одной из кабинок, Вивьенн выпустила меня из муфты на стол, и я первым делом рванула к её чашке. Не прикоснулась, разумеется, просто села рядом на задние лапки и тихонько, просительно запищала, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

— Что? — не поняла хозяйка.

— По-моему, ваша Флёр хочет пить, — предположил Ловчий. Я радостно сложила лапки перед грудью, закивала и замолкла. Подавальщица, которая уже стояла рядом, тут же предложила:

— У нас есть мисочки для фамильяров, мессеры. Прикажете принести воды или чего-то ещё?

— Думаю, малышку уже закормили, — хохотнул Лорентин. — Воды, кира. А нам — чаю и пирожков. Мне, пожалуй, с мясом и сыром, а вам, Вивьенн?

— С творогом и, если есть, со снеженикой, — небрежно ответила хозяйка, задумчиво разглядывая меня. Подавальщица присела и отошла — Как же всё-таки неудобно без ментальной связи!

— Кстати говоря, а отчего вы её не установили?