Крыса

Мужчина средних лет склонил голову, остро сверкнул тёмными глазами.

— Мессер Лорентин Эдор!

Младший Ловчий, мужчина лет тридцати, выступил вперёд, снял берет и театрально взмахнул им, приветствуя адептов. Внезапно Вивьенн замерла, сердце её забилось чаще, а дышать она словно забыла. Нет, Ловчий Эдор был хорош, спору нет: широкоплечий, гибкий, собранные в косу светло-русые волосы, глаза… нет, не разглядеть, слишком далеко для слабого крысиного зрения, но вроде светлые. Улыбка — девичья погибель. Видала я таких же парней из Гильдии Охотников, приходили в гости к магистру Берзэ; так у них по подружке в каждом городе. Но с чего бы мессера Армуа так заинтересовалась этим молодым Ловчим? Вивьенн шевельнулась, резко вздохнула. И вот тут я услышала тоненький, дрожащий шёпот милашки Гэтайн:

— Нет татуировки…

Ах, вот оно что! Это не я слепындра, это и в самом деле так: брачной татуировкой, которая появляется у всех магов и их супругов, Лорентин Эдор пока не обзавёлся. Ой-ой-ой. Молодой. Холостой. Красивый. Ловчий. Который может себе позволить жениться хоть на простолюдинке, хоть на дочери герцога и министра финансов — точно-точно, я читала в Брачном Уложении. Ловчим можно всё, лишь бы невеста согласилась, потому что у них особенная магия, и только они знают, какая девушка им подойдёт. И этот вот неженатый Ловчий приехал в Академию, полную незамужних девиц. По рядам адепток словно ураган пронёсся, и я окончательно уверилась: на какую бы охоту ни приехали господа из Лиги, а девушки только что открыли свою. На великолепного мессера Лорентина Эдора.

Тихий шёпот, обсуждения, планы, споры и нешуточные угрозы накрыли площадь. Кажется, многие даже не заметили, что ректор закончил свою невнятную речь, а из рядов адептов начали вызывать то одного, то другого, с разных факультетов, и девушек, и юношей. Сначала я не видела системы, а потом поняла: вызывали адептов с крупными фамильярами. Собаки, лиса, остроухий енот, волк… О! Кажется, это по мою душу. Ищут того зверя, который мог донести и бросить письмо в ящик. Интересно, как будут искать? Сравнивать следы зубов? Ну, ищите, господа. Я хрюкнула, но тут же чихнула. Вивьенн встрепенулась, сняла меня с наплечника и — невероятно! — укрыла полой мантии.

— Куратор Пеле!

— Да, адептка Армуа? — девушка лет двадцати пяти обернулась к нам, всем телом выражая досаду.

— Простите, можно нам с адепткой Армель Жиссо уйти? У меня крыса, у неё кошка, и звери мёрзнут, — надо же, какая заботливая хозяйка. С чего бы вдруг?

— Почему вы не одели животное? — недовольно нахмурилась куратор.

— Я не сообразила, извините. Мы всего пару дней вместе, и я… да, это моя вина, но Флёр мёрзнет. Пожалуйста, можно мы уйдём сейчас?

— Я спрошу, — голос Пеле смягчился, она ввинтилась в ряды адептов, пробираясь к преподавателю. Вернулась буквально через пару минут. — Адептки Жиссо и Армуа, можете идти. Остальные — ждём. Обещали скоро распустить всех.

Вивьенн укутала меня поплотнее, Армель подхватила клетку с кошкой, и девушки поспешили к общежитию. Показалось мне или нет, что Ловчие заметили уходящую парочку? Надеюсь, что показалось, и холодок, пробежавший по спине, вызван лишь ознобом, а не тяжёлыми взглядами магов.

Подруги шли молча, покуда гул, стоявший над площадью, не стих позади. Но Армель, то и дело косившаяся на Вивьенн, не выдержала:

— Зачем? Зачем вы так поспешили уйти? Мне показалось, вам интересен Ловчий Эдор…

— Интересен⁈ — Вивьенн резко остановилась, впилась взглядом в лицо подруги. — Это неподходящее слово, дорогая Армель. Я собираюсь выйти за него замуж не позднее Излома.

— О-о! — глаза у Армель округлились, как и нежный ротик.

— Смысл торчать там, где даже не десятки — сотни девушек в одинаковых тряпках? Думаете, Лорентин выделит хоть кого-то из них? А вот нас с вами он заметил. И я уж сумею сделать так, чтобы он замечал меня и в дальнейшем. Прямо сейчас я займу свободную лабораторию, сварю зелье для профилактики простуды своему фамильяру, а потом… Впрочем, неважно. И я очень — очень! — надеюсь, дорогая, что вы не станете мне мешать.

— Вам, Вивьенн? Но в чём? — наивно захлопала ресницами Армель. Вот только бегающий взгляд и пальцы свободной от клетки руки, нервно крутящие застежку мантии, как-то не вязались с этой наигранной наивностью. Моя хозяйка тоже это видела, не полная же дура, и уточнила сладким-сладким голоском:

— Ни в чём, дорогая. Если я увижу вас поблизости от Лорентина Эдора, я буду огорчена. Полагаю, ваш отец тоже был бы огорчён, если бы лишился подарка на Излом за отличную службу…