Крымский щит

Тут, почти на самом верху старого района, на Студенческой, было особое новшество «Нового порядка» – гестапо. Но самые ненавистные гады сбежали, и теперь только на мостовой против этого здания лёгкий ветерок остывающего жара кружил лохмотьями бумажного пепла в отблесках пламени…

Окрестности Студенческой – старый район путаных улочек, круто карабкающихся наверх, здесь также было трамвайное «кольцо», рельсы и ажурные «бельгийские» опоры, пережившие оккупацию, – зачищал отряд Беседина.

Тут было сравнительно спокойно, тогда как остальной город по-прежнему был полон треска стрельбы, изредка бухали юркие полковые пушки, а местами слышался и грохот тяжелых КВ; а поблизости, от невидимой из-за скалы улицы Воровского, доносился шелестящий лязг Т-34 – регулярные части Красной армии всё шли на юг, хотя Смершевцы не уходили – их оставили помогать партизанам в зачистке города и вообще участвовать в восстановлении настоящей жизни.

После ареста очередного предателя, пытавшегося выбраться из города под видом спешившего на вызов акушера, но опознанного приданным разведгруппе подпольщиком Гришей Кротовским, четвёрка, возглавляемая Хачариди (отряд разбился на небольшие группы, когда стало ясно, что серьёзных очагов сопротивления в этом районе уже не предвидится), задержалась на некоторое время.

– Устал я как собака, – сообщил Малахов и мечтательно произнёс: – Найти бы местечко тихое… Посидеть чуть-чуть…

– Есть такое, – посмотрев на них, сказал Гриша Кротовский. – Я тут живу неподалеку, над мастерской по обезжириванию… – он, подумав, махнул рукой. – Долго объяснять, чего обезжириванию…

– И не надо… – плотоядно улыбнулся Арсений. – Айда, господа босяки!

– Нам сказано, отряд Ибрагимова встретить… – неуверенно вставил Шурале Сабаев. – Хотя… – он почесал в загривке. – На кой… Зачем то есть им наша помощь? У Герая в отряде в основном переметнувшиеся оборонцы, – они и без того из кожи вон лезут, чтобы оправдаться.

Сабаев до войны служил эстрадным акробатом в городской филармонии, да и семья жила в городе, так что акцент его различался только в напевности, присущей инородцам и заикам, но никак не в грамматике.

– Говорили же им старики: «Обманут вас немцы, как нас в 18-м, а отвечать за вас дети будут, отцы и матеря»…

– Матери… – машинально поправил Володька.

– Правильно, правильно, Шурале, в основном, матеря, – хмыкнул Малахов.

– Ну вас! – буркнул Сабаев. – Веди, Крот…

– А откуда ты мою подпольную кличку знаешь? – удивился Кротовский.

Минут через 30–40 освобожденный от всякого слесарного хлама стол в мастерской по обезжириванию технических ёмкостей был застелен газетой и уставлен целой батареей бутылок толстого коричневого стекла с длинным горлом.

Когда и каким образом Малахов успел-таки слямзить ящик трофейной мадеры из кузова «опеля», знал только он и два немца, так и оставшихся сидеть в машине со связанными за спиной руками. Но они не сказали бы, даже если б умели говорить по-русски… Не то чтобы совсем уж впечатлительные попались фрицы, но вот это разрывание тельняшки на груди…

Партизаны праздновали победу!

– Вовка! – Арсений с пьяным умилением посмотрел на младшего «братца по оружию». – Уважь боевых товарищей. Сгоняй ещё за топливом, а?

Володя вопросительно посмотрел на Сергея.

Бежать было недалеко – телега разведчиков с разорённым наполовину дощатым ящиком стояла в соседней подворотне, приткнули, чтобы в глаза не бросалась.

«Везунчик» уронил голову на грудь, то есть поощрительно кивнул. И сказал, когда уже парень двинулся к двери:

– Автомат возьми.

Железная дверь мастерской проскрежетала, выпуская Володьку в ночь…

Обер-лейтенант Дитер Кампфер с взводом подчинённых шагнул за угол ближайшего дома и, прислонившись к облупленной стене спиной, осветил карманным фонариком карту под целлулоидом планшета. Света на ночной симферопольской улице было в этот момент предостаточно: золотые вспышки взрывов, затяжное мертвенно-белое сияние осветительных ракет, голубые струи света от прожекторов, оранжевые трассеры «спарок», полосующих ночную мглу неба, разрывы зенитных снарядов и даже отсветы всего этого дикого пламени в стёклах окон. Стая немецких ночных бомбардировщиков налетела на город в качестве последней отчаянной попытки… Нет, не отстоять Симферополь, а хотя бы задержать в нём Красную армию.

Приложение 8 к приказу 17-й армии, оперотдел № 18/44 от 14.03.44 г.

За разрушение средств связи несёт ответственность штаб связи армии…

– Ерунда какая-то получается, Карл, – пробормотал Дитер своему помощнику. – Выходит, что следующий люк с кабелем – вон под тем домом…

– Вполне может быть, герр обер-лейтенант. У нас в Лейпциге, где я служил телефонистом компании, такое на каждом шагу случалось. И совсем не обязательно, чтобы дом построили позже… – Карл громко шмыгнул носом и подтянул снизу край трикотажного шлема под каской. – Если это муниципальная собственность и доступ к люку свободный, то у нас были ключи от подобных заведений на всякий, аварийный случай…

– Но у нас-то его нет… – раздраженно пробормотал Дитер.