Крымский мост

Здесь можно было спать на улице. Есть немытые фрукты и ягоды с грядки или с дерева. Ходить вместе со станичными чумазыми ребятишками на речку. Ловить руками карасей в водяных зарослях.

Жили родственники очень бедно. Изба саманная, беленная снаружи, приземистая. Дядька Иван уже много лет подряд строил рядом дом. Но стройка двигалась туго. Колхоз денег не платил. Рассчитывался «палочками». Иногда зерном…

Жили в основном с огорода. Он весь был засажен клубникой. И когда наступал сезон, все семейство, как муравьи, работало на этой плантации.

Казаки жили бедно, но дружно. И работали так же.

Так как в это время лошадей у народа давно уже не было, а необходимость в домашнем тягле оставалась, то все обзавелись мотоциклами. В каждом дворе – бедном или богатом – обязательно был мотоцикл с коляской или некое самодвижущееся средство, собранное из различных деталей.

У дядьки Ваньки тоже был симбиоз мотоцикла и телеги. Это трехколесное чудо ребятишки называли про себя «моторыльня».

Вот на этой самой моторыльне они ездили за сеном. Они – это двое дядькиных сыновей. Серьезный такой, насупленный старший, настоящий мужичок Колька. И младший – черный, сопливый и от этого гундосящий Ленька.

Была еще Верка – крепкая, ядреная девка, круглолицая, с каменными юными грудями.

Дядька косил. Ребята собирали высушенное сено. Потом грузили в кузов повозки. И катили обратно.

Однажды они так увлеклись, что нагрузили целую копну.

Эту поездку Олег Мировой запомнил на всю жизнь. Потому что никогда еще не было ему так жутко и весело, как в тот раз.

Дядька Иван посадил их наверх. Сам сел за руль. Они катили по проселочной дороге домой.

Копну душистого сена мотало на дороге из стороны в сторону. Ребятишки вцепились в траву руками, ногами. И с высоты «гнезда» наблюдали за окружающей жизнью.

Кончилось это тем, чем и должно было. На каком-то повороте, когда дорога уже начала спускаться в лог, к станице, копна сена поползла в сторону. Они дружно слетели прямо на дорогу и кубарем покатились, вывалявшись в мельчайшей дорожной пыли.

Упали, но не разбились, не ушиблись. Потому что маленькие, легкие. Сорванцы.

Сено подобрали, скинули обратно в кузов. Но остаток пути прошли пешком, оживленно обсуждая происшествие.

В общем, о Кавказе остались у него самые яркие воспоминания. Там он чувствовал себя свободным. Там остались друзья-приятели. Там осталась двоюродная сестра, которую он подростком тискал за «каменные», упругие груди…

Ну а дальше была жизнь по распорядку, по линейке, которая была уготована ему судьбой и любящей бабушкой.

* * *

После школы долго решали: куда? Было несколько вузов, где дети номенклатурных родителей могли не смешиваться с толпой обычных студентов, а оставаться в том же самом кругу. Среди своих. Это в первую очередь были МГИМО, МГУ.

Получив там высшее образование, можно было перейти в ряд закрытых учебных заведений. Типа Высшей партийной школы при ЦК КПСС или Дипломатической академии, Академии внешней торговли, Высшей школы КГБ.

В общем, для номенклатурных детей любая дорога плавно вела к занятию номенклатурных должностей.

Но тут нашла коса на камень. Отец – уже генерал – хотел, чтобы сын занял достойное место в военной элите. Прочил ему такую карьеру.

Бабушка же хотела, чтобы он делал партийную. Потому что «партия – наш рулевой». И она могла обеспечить внуку блестящую судьбу сначала – в комсомоле, а потом – в партийных номенклатурных организациях.

В общем, схлестнулись.

Но тут подал голос и сам Олег. Парень неглупый, он очень хотел стать журналистом.

В конце концов нашелся вариант, который удовлетворил всех.

На семейном совете решили. Будет он учиться в ЛВВПУ. А расшифровывалась эта сложная аббревиатура просто. Он будет учиться в городе Львове в Высшем военно-политическом училище Советской армии. На отделении военной журналистики.

Кстати говоря, это отделение пользовалось чрезвычайной популярностью у детей высокопоставленных военных – генералов, адмиралов, маршалов. Работа не пыльная, интеллигентная. А выслуга лет, оклады, довольствие, надбавки, квартиры, форма, льготы и привилегии – военные. Опять же части наши и в Чехословакии, и в Венгрии, и в Германии. Еще много где стоят. Вплоть до Кубы.

Можно мир посмотреть за казенные деньги.

А так как училище политическое, то в любое время можно с таким образованием перевестись и в высшие школы при ЦК КПСС.

Да мало ли куда можно устроиться и сделать карьеру при таких родственниках!

Ну, опять же, ребенок чувствует призвание к журналистике. Пусть будет и ему приятно.

Так оказался он на Западной Украине, в славном городе Львове. Тут, почти как в другом мире, жили так называемые «западенцы».

Учиться ему понравилось. Тем более что преподаватели понимали, с каким контингентом имеют дело. И особо не давили на привилегированных курсантов.

Случались и «самоходы», и разные смешные эпизоды.