Крымский мост

Затем наступил самый главный момент.

Его подняли из гроба. Подвели к алтарю. И поставили на одно колено.

Досточтимый мастер произнес над ним фразу, которая используется всеми масонами без исключения:

– Во славу Великого Архитектора Вселенной я утверждаю тебя в третьей степени мастера нашего цеха…

Один из стоявших рядом офицеров ложи подал досточтимому мастеру длинный меч. И тот, подняв его на вытянутую руку, легко коснулся сверкающим лезвием плеча и темени Олега.

Все свершилось.

– Встань, новоиспеченный мастер! – провозгласил магистр.

Затем взял Мирового за плечи, поднял его. И трижды облобызал. Как и принято между полноправными членами ложи.

А потом была праздничная совместная трапеза, братская агапа.

Столы были составлены буквой «П». В центре стоял досточтимый мастер. Перед ним в этом пространстве, образуемом столами, был поставлен небольшой походный алтарь, на который возложены Библия, циркуль и наугольник. Вдоль стола, по его середине была протянута голубая лента. На ленту в одну линию были поставлены бокалы всех собравшихся в ложе братьев.

Каждый тост начинался с того, что мастер призывал виночерпия «зарядить пушки». (По старинной военной традиции столовые принадлежности у масонов носят военные или армейские названия: бокал – «пушка», салфетка – «знамя», вилка – «сабля», вино – «крепкий порох», вода – «слабый порох», тост – «залп», наполнить бокалы – «зарядить пушки».)

Пошли тосты. Всего тринадцать. Сначала – за страну, где работает ложа. Потом – за президента. За всемирное братство вольных каменщиков. За великого мастера. За досточтимого мастера. И за него, мастера Олега Мирового…

И последний традиционный тост. Тост привратника. Поэтичное поминовение всех вольных каменщиков, рассеянных по всему лицу земли. После этого церемониальная часть закончилась. И начались приватные разговоры между масонами.

Прокурор, судья, банкиры, наместник, мэр. Здесь есть люди, облеченные властью. И тут они могут поговорить о делах. Да, приятно вспомнить на досуге Олегу Павловичу те незабвенные мгновения и теперь, отправившись в свое путешествие вокруг Европы, выполнить важное поручение братства.

Ну, а на гарнир у него вот такая вот отдельная история с этой светской дамой, которую он никак не может понять.

Вообще, конечно, его женщины – это, можно сказать, отдельная история.

Мировой не то чтобы убежденный холостяк. Нет. Несколько лет назад он даже женился. Но, как сейчас модно говорить, что-то пошло не так. И ему пришлось срочно развестись.

Конечно, женщины липли и старались охомутать его. Мировой никому не отказывал. Так что «фаворитки на час» иногда задерживались. А иногда и нет.

Он щедро награждал своих подружек: кого – квартирой, кого – хорошей иномаркой. И, нагулявшись, давал им отставку.

У него даже сложилось определенное правило по этой части: никогда не держать женщину в любовницах больше двух лет. Потому что это чревато и для тебя, и для нее. За два года страсть утихает. И приходит трезвый расчет.

Второе. Женщину тоже нельзя питать ложными надеждами. Сорвал цвет. И в сторону. Авось кто-нибудь подберет. Так вот он строил свои отношения с молодыми.

Ну а с теми, кто уже все понимает, было еще проще.

Недавно Мировой вообще изменил систему. Он перешел на прямые товарно-денежные отношения. Познакомился с директором одного так называемого модельного агентства. И тот за разумную цену предлагал ему услуги молодых свежих моделек.

Вот такой эволюционный путь к этому кораблю прошел Олег Павлович Мировой.

* * *

«Как провожают пароходы? Совсем не так, как поезда, – пелось когда-то в популярной советской песне. И добавлялось: – Морские медленные воды – не то, что рельсы в два ряда!»

Где те времена? Где та страна? Где провожающие на причале? Ничего этого теперь нет! Террористы так незаметно перестроили нашу жизнь, что проводов отходящих пароходов с многочисленной толпой больше не увидишь.

И ходят корабли теперь не по звездам, а по спутникам, точнее по GPS-навигаторам. Так что и штурманы в привычном понимании слова на современных судах уже не нужны. Как не нужны и суровые капитаны с трубкою в зубах. Они остались в прошлом.

Но, к счастью, еще осталось море. Эта завораживающая, зыбкая, то полная неги и покоя, готовая убаюкивать человека, то суровая стихия.

Они вышли на палубу вместе. Постояли на прохладном ветру. Посмотрели на уплывающие в дымке пологие берега. И отправились вниз.

В роскошном салоне, где перемешались кресла и столики, уже собралась почти вся их группа. Человек так тридцать. И разговор шел о правилах жизни на борту.

Гид – бойкая, разбитная питерская хабалка, чем-то похожая на Нобчак из «Дома-2», толкует им с едва заметным малороссийским говорком:

– Сичас, через два часа будет дан сиг’нал! Один короткий, три длинных. Он будет слышен в каждой каюте. По этому сиг’налу вы должны будете взять с собой спасательные жилеты из шкафа в каюте и спуститься на третью палубу, где висят спасательные шлюпки…

Народ хмуро, но терпеливо внимал речам гида.

А Мировой тем временем разглядывал своих попутчиков, пытаясь понять, кто есть кто.