Крымский мост

Тот день Олег помнит до мельчайших деталей. Он приехал в ложу в приподнятом настроении. Совсем не в том, как в первый раз. (Тогда он был робким «профаном» с завязанными глазами, расстегнутой до пупа рубахой, без ремня, с закатанной штаниной.) Теперь ему не нужно было объяснять, что циркуль символизирует небесный план, наугольник – символ земного бытия, уровень означает равенство всех братьев, всех людей перед Богом, отвес – праведность и духовную прямоту. А молоток – власть мастера. И посвящать его будут ритуальным мечом с волнистым лезвием. Таким, каким по преданию обладал ангел, стоявший с пламенным мечом у ворот Эдема.

Он спокойно, не как ученик, а как равный, прошедший немалый духовный путь, сидел в комнате и ждал начала обряда.

Пока великий мастер ложи проверял, исполнены ли все условия для начала ритуалов, Олег прислушивался к голосам, которые раздавались в главном зале:

– Собрана ли ложа? – слышался ему голос мастера. – Покрыта ли? Освещена ли?

Вслушиваясь в вопросы и ответы, Олег понимал, что кворум есть и охрана ложи обеспечена.

Следом начиналась административная часть. Перекличка членов ложи. Зачитывались протоколы прошлого собрания.

В общем, все шло, как положено. Ритуал соблюдался.

Олег знал легенду, на которой основывается ритуал посвящения. И хотя ему предстояло выслушать ее от великого мастера, он уже тогда, в комнате ожидания, вспоминал ее:

«Царь Соломон решил строить храм. И построить его надо было так, чтобы он своим видом, внутренним убранством, украшениями и декором мог в виде символов передать потомкам божественные знания, которыми обладал сам царь.

Соломон собрал строителей. Назначил главным из них некоего Адонирама – человека, обладавшего знанием “божественной истины”.

Адонирам разделил своих подчиненных строителей на три степени. Самыми многочисленными из них были ученики. На следующем месте – товарищи. И самыми привилегированными и, соответственно, самыми высокооплачиваемыми, стали мастера.

Каждой группе, условно говоря, специалистов Адонирам дал символическое слово. Вечером после работы все шли к казначею. И говорили свое заветное слово. И казначей, понимая, с кем имеет дело, соответственно оплачивал их труд.

Мастера получали самую высокую плату.

Слова были такие: ученикам – слово Иоаним. Товарищам – Вооз. А мастерам – Иегова.

Конечно, другие мастерам завидовали. Потому что они получали более высокую плату.

И вот трое работников решили, что им надо выпытать у Адонирама мастерское слово. И потом воспользоваться им для своих целей.

И вот трое подмастерьев выследили Адонирама. Первый из этих негодяев подошел к нему у южных ворот. И стал, угрожая, требовать, чтобы мастер назвал ему заветное слово.

Но Адонирам отказался.

И тогда подмастерье ударил его молотком.

Мастер бросился бежать.

Но второй заговорщик уже у северных ворот нанес ему удар киркой.

Адонирам, подбежав к колодцу, бросил туда священный наугольник – символ духовного всесовершенства (на нем было начертано таинственное изображение духа Иеговы).

Но тут его у восточных ворот настиг третий заговорщик. И нанес ему смертельный удар циркулем.

Затем убийцы унесли и схоронили тело.

На следующий день царь Соломон начал поиски своего пропавшего мастера. И посланные нашли его, так как убийцы, закопав Адонирама, воткнули в разрыхленную землю веточку акации. А эта веточка сразу же зазеленела…»

Вот эта великая легенда и легла в основу обряда посвящения дорогого «брата» в мастера.

Из главного зала раздалась команда, и Олег Павлович, одетый в соответствующее рубище, появился у жертвенника.

В тот день храм был особенным. Вся ложа была затянута черной тканью. На стенах развешаны черепа и кости. И под ними надписи: «Memento mori».

На полу, скрывая «шахматную доску», лежал огромный ковер с нашитыми на нем «золотыми буквами». По сторонам стояли светильники. А рядом, словно поддерживая их, – скелеты.

Заходя, он еще подумал тогда: «Где же они их взяли? Неужели в магазине, где продаются пособия для медицинских вузов?»

И эта мысль чуть не разрушила весь тот возвышенный строй мыслей, с которым он пришел тогда на свою инициацию.

Но, увидев, что все братья принимают «горестный вид», он спохватился и встал, как положено, по правую сторону жертвенника.

Вокруг были знакомые лица. Банкиры, управленцы, депутаты, проходимцы, чиновники. Все в белых перчатках, белых фартуках. На шеях у многих цепи с символами и масонскими знаками.

Великий мастер, усатый, с одутловатым лицом, был одет в мантию и весь прямо-таки осыпан символами. На руке у него блестело огромное кольцо с черепом и костями.

Начинался театрализованный обряд. Тремя «ударами» молота он, посвящаемый, Олег Павлович Мировой, «повергался» в гроб.

Пока он тихо лежал, его покрывали красной тканью, символизирующей кровь. На сердце клали золотой треугольник с монограммой, означающей слово «Иегова». И веточку акации.

Олег помнил, что лежать на жесткой доске ему было чертовски неудобно. Помнил, как вокруг него под траурную мелодию шествовали братья. А потом встали вдоль квадрата и, взявшись за руки, образовали так называемую братскую цепь.